Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

Потери в Офицерском полку были серьезные: до 50 человек. Был ранен в голову и командир полка, генерал Боровский. По приказанию генерала Маркова полк принял полковник Дорошевич.

21 апреля. Страстная суббота. Пришло радостное сообщение: 2-я пехотная и конная бригады разбили красных у с. Гуляй-Борисовка и заставили их поспешно отойти от станицы Егорлыцкой и очистить станицу Мечетинскую. Итак, Добровольческая армия соединилась с восставшими донцами южных станиц, которые вошли в подчинение генералу Деникину. Теперь территория армии уже не ограничивалась территорией одной станицы или села. У армии теперь есть тыл, и в первой половине дня в тыл, в станицу Егорлыцкую, уехал весь походный лазарет. Вместе с лазаретом был отослан и обоз всей 1-й бригады. Обоз оставлял село под обстрелом артиллерии противника.

Обстрел начался с утра и постепенно усиливался. Одновременно было видно разворачивание красной пехоты на значительно большем фронте, нежели в предыдущие дни и с охватом села с северо-востока и юго-запада. Затем вся эта масса перешла в наступление. Захваченные пленные в стычках передовых частей заявили, что на митинге минувшей ночью было решено во что бы то ни стало взять Лежанку, чтобы в ней встретить праздники.

Бой был жестокий. Неоднократно выскакивали вперед пулеметы на тачанках и 1-я батарея, расстреливая красных чуть ли не в упор. Неоднократно Офицерский и Кубанский полки то там, то здесь переходили в контратаки, но красные, подаваясь в иных местах назад, поддерживаемые резервами, продолжали наступать. Упорный бой шел на самой окраине села, на кладбище. Красные захватили кирпичный завод и угрожали перерезать дорогу на станицу Егорлыцкую. Для восстановления положения была послана Инженерная рота – последний резерв генерала Маркова. 80 человек, поддержавшие часть Офицерского полка, не смогли сломить сопротивление противника в 500 человек и залегли. Пришлось снять с соседнего участка полуроту в 50 человек. Немедленной атакой красные были выбиты из кирпичного завода и бежали, оставив на месте 2 пулемета и много патронов.

По всему фронту наступление красных стало выдыхаться. Генерал Марков приказал Инженерной роте «пройтись в с. Лопанка с пасхальным визитом», но общая обстановка перед селом заставила его отменить приказание. Только к вечеру красные окончательно были отброшены от села.

На этот раз красные не задерживались на виду у села, а прошли в те села, из которых они пришли. Выставив охранение, части бригады расположились в домах на окраине. Мечта многих побывать в церкви у Светлой Заутрени не осуществилась. Не было приготовлено ничего и для пасхального стола, т. к. еще утром хозяйственные чины вместе с обозом уехали в станицу Егорлыцкую. Разговелись только тем, чем угостили жители.

В минувшем бою части бригады понесли чувствительные потери – до 50 человек, из которых 1 убитым, потерял Офицерский полк; инженерная рота одними убитыми потеряла 8 офицеров и свыше 20 ранеными. Снова при бригаде образовался походный лазарет с не менее чем 150 ранеными.

Опять ранен был и командующий Офицерским полком, полковник Дорошевич. Генерал Марков назначил командовать полком полковника Хованского.

Вечером, в конце боя, из Лежанки в станицу Егорлыцкую уехал штаб армии.

22 апреля. 1-й день Св. Пасхи. Перед рассветом части бригады приготовились к возможному наступлению красных, но последние не появлялись: решили праздновать. Так русские люди, вчера ведшие бой, сегодня отдыхали и отмечали день Св. Пасхи в 15–20 верстах на удалении друг от друга.

Грустный праздник был у жителей: они боялись ухода добровольцев и прихода красных. Грустный он был и для добровольцев: в Светлое Христово Воскресение им пришлось хоронить своих соратников. Похоронили их на том же кладбище, на котором раньше были похоронены первые четыре жертвы начала похода.

Генерал Марков обошел свои части и поздравил их с праздником. Ему кричали «ура». Посетил он и раненых, которые забыли на время свои боли, увидев своего любимого начальника. Пошутил он над 4 ранеными 4-й роты:

– Что это вы подставляете свои ноги и руки? (Двое были ранены в ноги и двое в руки.) А я так вообще не подставляю себя под пули.

Вызвал генерал Марков улыбку даже у тяжелораненых. Один офицер был ранен в живот навылет и у него началась кровавая рвота. Подошел генерал.

– Ну, что? Ранен? – Раненый улыбнулся, кивнул головой.

– По глазам вижу, что выздоровеете!

Эта улыбка смертельно раненного, этот случай запомнились. Раненый действительно выздоровел.

Трудно было подыскать названия генералу Маркову, которое оценивало бы его целиком. Он и «Ангел-Утешитель», как в описанном случае, он и «Ангел-Хранитель», как называли его в обозе армии, грозой которого он был, он и «Бог войны» и «Шпага генерала Корнилова».