Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

– Господин капитан! Холодно! Не ползти ли нам понемногу в гору? – умоляюще говорили офицеры своему командиру роты. А у последнего самого давно уже было такое желание.

– Ну, вперед! Медленно, осторожно, тихо…

С остановками через несколько аршин подъема цепи стали подниматься. Вперед выдвинулась реденькая цепочка, которая должна обозначать собой рубеж начала атаки. Достигнув линии, с которой, стоя в рост, виден был на фоне темно-серого неба и облаков гребень горы и двигающиеся по нему фигуры противника, цепи замедлили движение, усилили осторожность, ползли и замерли на линии выдвинутой цепочки…

Сколько оставалось шагов до противника, определить было трудно: 50–60 или до 100? Но уже ясно слышались разговоры на горе. Не было сомнения – противник готов встретить атаку, но он еще не увидел и не услышал подползших и затаивших дыхание марковцев.

«Хватит ли сил и дыхания без остановки добраться до красных?» – думал каждый и решал: должно хватить! Лежали, как пластуны, но блуждая глазами по долине: там где-то стоит батарея, которая подаст сигнал к атаке.

Вот и признак наступающего рассвета: облака, повисшие над горой, до которых рукой подать, – стали бледнеть.

Две вспышки орудийных выстрелов в темной долине…

Еще не донеслись до марковцев звуки выстрелов, как они вскочили и… вперед? Звуки артиллерийских выстрелов, вспышки и разрывы снарядов, всего лишь в нескольких десятках шагов перед ними, раздались одновременно.

Несколько мгновений полной тишины и… затрещали с горы ружейные выстрелы и пулеметные очереди. Марковцы штурмуют гору.

Вбегали на нее одиночками, группами в 2–3 человека. Пулемет скосил офицера многими пулями, ранил еще двух, но замолк под ударами штыков. Красные ошеломлены, отбегают… их задерживают командиры. Офицеры идут «в штыки». 2–3 закалывают, 3–4 пристреливают выстрелами в упор. В одном месте 10–15 красных сдаются. «Не трогать их!» – кричит командир взвода. Горячий порыв, сверхусилие, охлаждены. А в этот момент с криком: «Бей их! Вперед! Их мало» – красные контратакуют на этом участке. Взятые было в плен берутся за винтовки. Под их штыками падает командир взвода, еще двое. Остальные катятся с горы вниз. Но неустойку ликвидируют с соседних участков. Редкие выстрелы. Красные оставили свои позиции только лишь под угрозой штыка. Они не осмелились принять удара, а где приняли – гибли. И это перед бойцами, совершенно выдохшимися, с бешено бьющимися сердцами, с одеревеневшими, уже бессильными мускулами ног.

То, что казалось марковцам террасами горы, было всего лишь узким, в 3–5 шагов, гребнем, за которым начинался пологий спуск в широкую ложбину, вливающуюся верстах в 3–4 в низкую долину. Весь скат в ложбину был усеян красными.

Но… марковцы не только не преследовали, но и не стреляли. Они были не в силах… Кто-то крикнул: «Пулеметы сюда!» Напрасно! Даже лошадьми невозможно втянуть их на гору. Оставалось быть лишь зрителями, как отходил противник, приводил себя в порядок и остановился на складке местности верстах в двух.

Время шло, а они продолжали лежать на горе. Уже дыхание стало нормальным, успокоилось сердце, но не двигались ноги; так были переутомлены они. Обменивались впечатлениями: о крутизне подъема горы, которую они проделали; о своем положении непосредственно под облаками, скрывающими вправо вершину горы; о долине, видневшейся верстах в 4 внизу, и хуторе на ней; о следующей горе. Мало кому приходилось наблюдать такой гористый пейзаж.

И как-то неожиданно все услышали:

– Спасибо за славную атаку, орлы! С победой, орлы!

По гребню проходил и приветствовал их полковник Наркевич, временный командующий полком. Марковцы с искренней радостью видели своего заурядного, скромного, «без страха и упрека» командира здесь, на горе, взобраться на которую при его сорока с лишним летах не представлялось легкий делом. «Сам – орел!» – говорили про него.

Влево, в долине, шел бой. Наконец, по гребню быстро передалось: «Вперед!» Батальоны стали спускаться. Красные, открыв огонь, однако, быстро оставили свою позицию в ложбине. Видно, как из хутора уходили их обозы и вскоре за ними и цепи. Противник отступал перед фронтом всей дивизии, под угрозой захода ему в тыл марковцев. Отступал по двум направлениям: по долине, вверх по течению р. Егорлык, и на следующую гору – Меловую.

К вечеру 1-й и 2-й батальоны пришли в хутор Нижне-Егорлыцкий, который они видели с горы, и расположились на ночлег под охраной 3-го, выдвинувшегося к горе Меловая, перед которой красные заняли позицию, и Пластунского, ставшего по долине. Подъехали пулеметы, орудия и кухни. Совершенной неожиданностью оказалось, что потери полка за две атаки Недреманной горы не превысили 50 человек.

30 октября. Полку дана задача: совместно с пластунским батальоном взять Меловую гору, предварительно отбросив красных на нее с их предгорной позиции.