Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг.

Выполнять предварительную задачу выпало на 3-й батальон; задачу весьма нелегкую, т. к. наступать ему нужно было на подъеме, и, кроме того, ему было сообщено, что за его наступлением будет наблюдать генерал Деникин, находящийся влево, в расположении конной дивизии генерала Врангеля. Образцово, как на смотру, выполнял он свою задачу.

Но остальные батальоны выступили не за ним, а по долине р. Егорлык, вслед за пластунским батальоном. Они не видели, как наступал 3-й батальон, но слышали разгоравшийся огневой бой. Марковцами овладело даже беспокойство, когда артиллерийский взвод, шедший с батальонами, выехал вправо на пологий скат Недреманной горы и открыл беглый огонь для поддержки 3-го батальона, а когда огонь оказался еще и необычно длительным, то их беспокойство дошло до грани, когда узнать, в чем дело, стало необходимым. От колонны батальонов к батарее поскакали конники. Карьером они мчались назад и неожиданно с радостными лицами, размахивая фуражками. «Германия капитулировала!» – кричали они. Это им сообщили батарейцы, которые от радости ли или от того, что теперь скоро можно ожидать помощи от союзников, открыли такую стрельбу. Новость для всех была исключительной по открывающимся перед ними перспективами, но быстро она отошла на задний план: на первое место стала озабоченность полученной боевой задачей.

Меловая гора, вдоль которой шли батальоны, стояла влево огромным, отвесным массивом, с краями, покрытыми кустарником. Высота ее? Да не все ли равно какая: 10 или 50 аршин, но… как взять ее? – вопрос, который не ставился перед Недреманной. Но может быть – обходом?

Впереди начался бой. Туда проехал вспомогатель 1-й Инженерной роты. Полк прошел до 12 верст и вошел в хутор Верхне-Егорлыцкий, только что взятый пластунами. Здесь картина местности изменилась: массив горы круто повернул влево и охватывал большую лощину, в глубине которой было видно с. Татарка. От горы, как и от начинавшегося далее другого массива, отходили гребни, пересекающие лощину. Изменилась и обстановка: теперь противник был не только на горе, но и на гребнях. Предположение марковцев об обходе горы усложнилось: чтобы взять гору, нужно сбить противника хотя бы с ближайших гребней, а чтобы взять их, нужно сбить противника с фланкирующей их горы.

Полк развернулся и повел наступление: одним батальоном на угол горы и гребень, отходящий от нее, имея влево пластунов; другим – правее. Красные сбиты с первых гребней, но дальше полк продвигаться под фланговым обстрелом не может; к тому же красные ведут яростные контратаки. Правофланговый бы понес большие потери и едва остановил красных. Другой – левым своим флангом уперся в гору, как и пластуны. Гора – отвес, аршин в 20 высотой. Штурмовать невозможно, и на нее ведет одна лишь маленькая тропинка. Хотя роты и в мертвом пространстве, но несут потери: несколько человек ранено сбрасываемыми с горы камнями.

Наступила ночь, холодная, ветреная. Стихла стрельба и только характерная для войны перебранка между противниками. Но смолкла и она…

Подошел 3-й батальон и стал под горой, сменив пластунов. Батальон выполнил свою задачу дня, а теперь его командир, полковник Булаткин, получил другую – взять гору. Но тщетно ходит он вдоль горы, обсуждает с подчиненными, как взять гору. Ясно – с рассветом взять ее невозможно, следовательно – ночью; но и ночью также невозможно.

Глухая ночь. Очень холодно; спасения от ветра нет.

– Эй, там! Наверху! Небось холодно? – время от времени бросались туда слова. – Не лучше ли вам сдаться?

И оттуда отвечали, но уже не с бранью. Завязался разговор «по душам» и дошел до того, что красные уже готовы сдаться, да боятся, но не своих командиров, которые спят где-то сзади у стогов и в сараях, а белых. Их убеждали, что их не тронут.

Спустились по тропинке трое для переговоров. «Мы все хотим сдаться. Мы – мобилизованы; мы – иногородние». Условились: сдающиеся переходят с одними затворами от винтовок. И скоро внизу оказалось до 400 человек, а наверху – марковцы. Красные командиры частью были захвачены, частью успели бежать.

31 октября, с рассветом, полк перешел всем фронтом в наступление: на Меловой горе – 3-й батальон, не встретив сопротивления, подошел к Лысой горе, такой же крутой; другие батальоны, сбив красных с ряда позиций, к вечеру подошли к с. Татарка и с поддержкой полка дивизии генерала Покровского, с которой произошло соединение в долине р. Егорлык, взяли его.

В этот день 1-я пехотная и Кубанская казачья дивизии вышли из пределов Кубанской области в Ставропольскую губернию.

Весь полк генерала Маркова на ночь сосредоточился в с. Татарка, большом и богатом и, главное, расположился в тепле. А утром, как было объявлено, ему предстояло брать Лысую гору, последнее серьезное препятствие перед Ставрополем. В охранении стали пластуны.

1 ноября. К удивлению всех, поднят полк был, когда уже совершенно рассветало и все распоряжения говорили не о бое, а о походе. Красные будто бы оставили свои позиции на горе и отошли.

2-й батальон в колонне вытягивался из села по шоссе на Ставрополь.