Маркс и Энгельс

И самое любимое дитя природы, человек… превозмог также свое собственное раздвоение, раскол в своей собственной груди. После томительно долгой борьбы и стремлений над ним взошел светлый день самосознания… Только теперь познал он истинную жизнь… Долгое время ухаживания для него не прошло даром, ибо гордая, прекрасная невеста, которую он сейчас ведет к себе в дом, для него только стала тем более дорогой. Сокровище, святыня, которою он нашел после долгих поисков, стоила многих блужданий. И этим венцом, этой невестой, этой святыней является самосознание человечества — тот новый граль, вокруг трона которого, ликуя, собираются народы и который всех преданных ему делает королями, бросает к их ногам и заставляет служить их славе все великолепие и всю силу, все величие и все могущество, всю красоту и полноту этого мира. Мы призваны стать рыцарями этого граля, опоясать для него наши чресла мечом и радостно отдать нашу жизнь в последней священной войне, за которой должно последовать тысячелетнее царство свободы».

Брошюра Энгельса «Шеллинг и откровение» имела большой успех. Многие говорили, что автор «оставил позади всех старых ослов в Берлине».

В то время как Маркс пробивался сквозь чащу философских систем навстречу новым открытиям, когда он, встав на почву реальной жизни, выступил против рейнских помещиков в защиту беднейших крестьян, младогегельянцы в Берлине все больше отрывались от земли, все выше забирались в заоблачные сферы абстракции. В конце 1841 года они организовали союз атеистов, так называемый кружок «Свободных», члены которого верили в историческую миссию прусского государства и стремились дальнейшей критикой способствовать его развитию.

Мыслители Германии, ее творческая интеллигенция, изолированные от политического и практического дела, оторванные от широких масс народа, предавались умозрительным рассуждениям, жили в сфере абстрактных систем. Младогегельянцы, вооружившись могучим оружием своего учителя, полагали, что теоретические рассуждения приносят больше пользы, чем практическая деятельность. Идея, слово имеют большую силу, чем целый народ. Они утверждали, что в Германии теория — это и есть практика. Важно лишь, чтобы теория была хороша, а затем наступит время, когда идеи, как солдаты, сами ринутся в бой. Практика должна поэтому руководствоваться исключительно выводами теории, и тогда Пруссия станет образцовым государством Европы.

Энгельс вначале, когда он только прибыл в Берлин, в основном, пусть с некоторыми поправками и отклонениями, разделял эти взгляды «Свободных». Но мысль Энгельса никогда не останавливалась, не каменела, как это случилось вскоре с идеями Бауэров, Штирнера, Мейена. Хорошо знающий все стороны жизни страны и народа и отлично владеющий диалектикой, Фридрих очень скоро разочаровался в духовно опустошенных писателях «Молодой Германии», высмеял открыто их пресловутую либеральную «теорию золотой середины». Он призывал младогегельянцев к открытому разрыву со старым строем, зло высмеивал тех, кто стремился к конституционной монархии, которую Маркс в 1842 году назвал «двуполым существом, внутренне противоречивым и самоуничтожающимся».

Республиканец и демократ Энгельс не мог принять также и новые теории индивидуализма, которые проповедовал» Мозес Гесс, Макс Штирнер и Михаил Бакунин.

Мозес Гесс утверждал, что главное в политической борьбе — это отрицание. «Надо разрушать — писал он, — чтобы привести все вещи в движение».

Мозес Гесс был оторванным от борьбы трудящихся интеллигентом, и его идеология отразила стремления изолированного ученого-одиночки. Разрушение и отрицание выдвигались Гессом как основное средство против социального зла.

Как раз в это время среди, младогегельянцев в Берлине появился русский политический изгнанник, обедневший дворянин из Тверской губернии, бывший прапорщик, двадцатисемилетний Михаил Бакунин.

В 1840 году Бакунин приехал в Берлин, зимой 1841/42 года вместе с Энгельсом слушал лекции Шеллинга в университете. В 1842 году он перекочевал в Дрезден, где сблизился с Руге и Гервегом и написал большую статью для «Немецкого ежегодника». Бакунин высказал в ней взгляды, сходные с выводами Э. Бауэра, М. Гесса, М. Штирнера:

«Позитивное отрицается негативным и, наоборот, негативное — позитивным; что же общего между ними, что их объединяет? — писал несколько замысловато Бакунин. — Негативное — это разрушение основ, страстное истребление позитивного… И только в таком беспощадном отрицании находит свое оправдание негативное, и как таковое оно абсолютно оправдано, потому что представляет собой проявление противоположного себе, незримо присутствующего практического духа…»

В духе апокалипсиса Бакунин вещал: «О, воздух тяжел, чреват бурями. И поэтому мы обращаемся к нашим заблудшим братьям. Кайтесь! Кайтесь! Царство господне близко!»

Хотя статья Бакунина в основном повторила философские воззрения Мозеса Гесса, она имела большой успех. Бакунин поместил ее под французским псевдонимом «Жюль Элизар», и вначале все полагали, что автор — французский философ.