Марксистский феминизм. Коллекция текстов A. M. Коллонтай

«До прошлого (т. е. 1905 г.),— сообщает „Женский календарь“,— вопрос об избирательных правах весьма мало интересовал женщин; по крайней мере, этот интерес решительно ничем не выразился. В то время как в 1903 г. целый ряд земств, начиная с либеральных и кончая самыми консервативными, поднимал вопрос об избирательных правах: одни за активное и пассивное избирательное право, другие за расширение существующих по передоверию прав женщин, последние ничем не проявили своего отношения к этому делу, как будто оно не касалось их насущных кровных интересов. Но вот в прошлом 1905 г. сразу проявился не только интерес к этому вопросу, но необыкновенный подъём и воодушевление, которые без всякой пропаганды, без всякого общего плана и организации, с замечательным единодушием стали обнаруживаться в разных самых противоположных углах нашего отечества»[7].

Женщины в самом деле не дремали. Петиции, постановления, заявления, воззвания полетели во все концы России. К кому только женщины ни обращались! О чём только ни ходатайствовали свежеиспечённые феминистки. Тут и требование пересмотра гражданского уложения в пользу женщин, и просьба министру внутренних дел о допущении женщин на должность волостного писаря[8], и обращение к земствам в надежде получить доступ к местному самоуправлению, и «ходатайство» о принятии женщин на службу в казённые палаты, казначейства, государственные банки и т. д. Но, разумеется, основным требованием являлось политическое равноправие. Не считая петиций, заявлений, ходатайств и т. п. других женских организаций, одно «Русское Женское Взаимноблаготворительное Общество» успело за 1905 г. подать 398 просьб в земские и 108 просьб в городские управы о поддержке требования женского равноправия, разослать 37 запросов в органы местного самоуправления о постановлениях этих последних по вопросу о женском равноправии, отправить 6000 обращений в различные общественные и государственные учреждения, подать 5 генерал-губернаторам, 80 губернаторам, 46 предводителям дворянства ходатайства об оказании поддержки требованиям равноправности женщин, не считая ещё специальных обращений к министрам и даже в «совет министров»[9]. Для крайне осторожного, умеренного и притом равнодушного к политике «Женского Общества» и эти политические наивности являлись своего рода гражданскими актами. Главное же, они свидетельствовали о том, что даже такая архибуржуазная женская организация и та не устояла против освободительного потока и позволила себе договориться до таких крайностей, как требование амнистии и отмены смертной казни[10].