Марксизм: испытание будущим

После XII съезда конфликт сталинской фракции и Троцкого в руководстве партии то затихал, то возникал с новой силой. Он проявил сильные и слабые стороны самого Троцкого как политика. Его близкий друг Иоффе говорил незадолго до своей смерти о том, что Троцкий, оценивая крупные исторические события в большинстве случаев был политически прав, но в сравнении с Лениным, который боролся за свои идеи и принципы до конца, он «часто отказывался от собственной правоты», идя на «компромиссы» со своими политическими противниками136. И данная характеристика подтверждается многими историческими фактами. Так, исходя из ложно понятой скромности, Троцкий отказался от основного политического доклада на XII съезде партии, высказал желание «не поднимать на съезде борьбу ради каких-либо организационных перестроек», т. е. не выступил на съезде с однозначным требованием снять Сталина с поста генсека, как того хотел Ленин. Однако избегание Троцким прямого столкновения со своими противниками нередко оборачивался против него самого. Так, его стремление «сохранить status quo» в руководстве партии закончилось тем, что он сам стал объектом нападения Сталина, который обвинил его в сокрытии от партии ленинских документов, переданных ему Лениным в марте 1923 г. И хотя комиссия, созданная для проверки этого обвинения, не нашла для него никаких оснований, значительный ущерб достоинству Троцкого и его авторитету был нанесен.

Таким образом, подготовленный Сталиным и его окружением XII съезд РКП(б) совершенно обошел вопрос о его устранении с поста генсека партии. Что касается оглашения ленинских записок по национальному вопросу, то они по предложению сталинского секретариата были рассмотрены в узком кругу отдельных делегаций съезда без права их не только воспроизводить, но и «цитировать». Как известно, ленинское «Письмо к съезду» с его характеристикой ведущих руководителей партии и особенно Сталина было оглашено уже после смерти Ленина сначала на закрытом заседании ЦК, а затем на XIII съезде партии.

Вот что о первом оглашении ленинского Письма к съезду вспоминал технический секретарь Сталина Борис Бажанов: «Центральный Комитет собрался на закрытое заседание в Кремле. Оно проходило в одной из небольших продолговатых комнат для заседаний. Каменев сидел во главе стола и вел заседание. По левую руку от него был Зиновьев. Сталин находился на некотором расстоянии от них, у края небольшого возвышения, на котором располагался стол президиума.... Он смотрел в окно, демонстрируя показное спокойствие, но чувствовалось, что отдает себе отчет: сейчас может решиться его судьба. Для Сталина это было необычно, поскольку, как правило, он умел скрывать свои чувства. В тот момент у него были все основания беспокоиться о своем будущем. Можно ли было ожидать, что в атмосфере поклонения, которым был окружен Ленин и все, что он говорил и делал, ЦК осмелится бросить вызов четкому ленинскому предупреждению о Сталине и сохранит его на посту генсека?

Однако на помощь Сталину поспешил Зиновьев. Он произнес речь, по лицемерию ни с чем не сравнимую. Центральный Комитет, сказал он, уважает каждое слово Ленина, оно для него священно. Каждый член ЦК клянется выполнять указания Ленина. Но по одному пункту, продолжал он, Политбюро счастливо сообщить, что ленинские опасения не обоснованы: между Сталиным и его коллегами нет никаких трений. Всем известно, говорил Зиновьев, что они сотрудничают в полной гармонии, а потому было бы лучше всего по данному конкретному пункту не принимать во внимание ленинские пожелания.

Вслед за этим выступил Каменев, предложивший оставить Сталина на посту генсека и это предложение было принято простым поднятием рук. Я считал голоса, и никогда не перестану упрекать себя за то, что не записал фамилии воздержавшихся, их было не много. Троцкий, Пятаков и Радек проголосовали против»137.

Так, вопреки воле Ленина было принято историческое решение, во многом определившее будущее Советской страны. Отметим, что на XIII съезде партии ленинское Письмо к съезду не обсуждалось, а его оглашение было осуществлено по отдельным делегациям съезда, что не могло повлиять на общее решение съезда. Было также решено, что в дальнейшем это письмо и другие ленинские документы, переданные съезду Н. К. Крупской, «воспроизведению не подлежат»138. В итоге общественность о них так и не узнала вплоть до XX съезда партии.

Что касается больного Ленина, то, не смотря на прекращение его политической деятельности в марте 1923 г., впереди оставалось еще много месяцев его мужественной борьбы за преодоление тяжелого физического недуга. Трагедия Ленина в этот период заключалась в том, что он стал немым свидетелем того, как его революционные идеи воплощается в жизнь с точностью «до наоборот». С этим он не мог смириться, но и изменить ситуацию был не в силах: болезнь сделала свое темное дело.