Марксизм: испытание будущим

На мой взгляд, основная методологическая ошибка этих теоретизирующих идеологов состоит в том, что они полностью отождествили сталинизм с советской действительностью, а догматически понятый соцреализм со всей советской культурой, литературой и искусством. На самом деле советская действительность и ее 70-летняя история, как уже отмечалось, намного шире, чем сталинизм, являющийся все-таки ограниченным во времени режимом политической власти и идеологии, не более того. То же самое можно сказать и о достижениях советской культуры, литературы и искусства: они гораздо многообразнее, чем те отдельные заидеологизированные произведения соцреализма, которых, вообще, трудно отнести к высокой культуре. Тем не менее, нам думается, что вкусовые предпочтения здесь не должны подавать совет.

Не устаем повторять, сталинский тоталитарный режим был, безусловно, антиподом социализма, но для того, чтобы закрепиться в советской действительности, он был вынужден приватизировать, а иногда и защищать явно противоречащие ему ленинские идеи и те завоевания Октября, которые на деле были первыми живыми ростками социализма и коммунизма. Эти «ростки» проявлялись в ходе гражданской войны, присутствовали как уклад в экономике, воплощались в массовом социальном и культурном творчестве 20-х годов, зарождались в «коммунистических субботниках», на «комсомольских стройках» 30-х, 50-х и 60-х гг., реализовались в победоносной войне с фашизмом, в решениях XX съезда партии, нанесших сокрушительный удар по сталинизму. Их можно наглядно увидеть в политике «оттепели» и деятельности «шестидесятников», в советской космической эпопее, в противоречивых явлениях застойного времени, наконец, в не понятых и недооцененных до сих пор демократических преобразованиях перестройки, которую часто отождествляют с постперестроечным временем с его «шоковой терапией» и всеобщим обнищанием абсолютного большинства советских людей.

Советская культура потому и вошла в мировую культуру, что глубоко и блестяще отразила эти невиданные раньше исторические явления и процессы. По справедливому мнению культуролога Людмилы Булавки, советская культура стала «идеальным» проявлением того принципиально нового общества, которое создавалось борьбой и трудом советских людей165. Это был их настоящий исторический подвиг. Именно этих людей нынешние либералы, по известным идейным причинам, презрительно называют «совками». Но, суть дела в том, что без них не было бы ни поэмы «Двенадцать» А. Блока, ни стихов Маяковского и Есенина, ни «Тихого дона» М. Шолохова, ни произведений Бабеля и Платонова, ни «Броненосца Потемкина» Эйзенштейна, ни песен военных лет, ни раннего творчества А. Солженицына, ни «Теркина» Твардовского, ни правдивой лейтенантской прозы о войне, ни таких кинофильмов, как «Чистое небо», «Девять дней одного года», «Летят журавли», «Коммунист», ни пьес Розова, Шатрова и Гельмана, ни скульптур Мухиной и художественных полотен Б. Неменского, ни фантастических романов И. Ефремова, ни философских произведений М. Лифшица, Э. Ильенкова, А. Зиновьева и т. д.

Гуманизм советской культуры и литературы, ее идейная направленность и жизненная правдивость притягивают сегодня к ней миллионы людей. Надо быть слепцом или идейно ангажированным человеком, чтобы этого не замечать. Став своеобразным зеркалом советской действительности, эта культура наглядно показывает, что сталинский тоталитаризм, как бы не хотели этого некоторые политики, философы и идеологи, не может заслонить, и тем более подменить собою сложную и противоречивую советскую историю. Он лишь часть этой истории, притом такая ее часть, с которой постоянно вели борьбу Ленин и преданные социализму советские люди, где бы они не находились, на воле, или в Гулаге, в стране, или за границей. История в их лице, конечно, одержала моральную победу над сталинизмом.

Уроки и перспективы