Марксизм: испытание будущим

Прошлые и современные факты развития производства показывают, что капитал в своем поступательном движении постоянно наталкивается на порожденные этим движением пределы и противоречия. Так, преодолевая, с одной стороны, национальную ограниченность и предрассудки прошедшей истории, сдерживающие развитие производительных сил, капитал сам порождает разрушительные явления, останавливающие его рост и развитие. Наиболее существенным и наглядным из них является перепроизводство товаров, которое полностью противоречит тенденции капитала переступать любые границы производства. Именно перепроизводство товаров и связанные с ним экономические спады и кризисы наглядно показывают, что капитал не является абсолютной и вечной формой развития производительных сил. Достаточно вспомнить в этой связи всеобщие экономические кризисы прошлого века и недавний глобальный кризис века нынешнего, чтобы убедиться в актуальности этих идей Маркса. Напомню, что первый глобальный кризис, шагая по планете, оставлял за собой закрытие современных автомобильных гигантов, замороженные стройки и рост массовой безработицы. Он породил кризис жилья, банкротство банков и недоверие миллионов к мировым валютам. Его закономерным следствием стал быстрый рост цен на продукты питания, социальное недовольство и массовые протесты по отношению к властям и существующей системе общественных отношений.

Итак, с одной стороны, капитал стремится к универсальности производства на основе постоянного развития производительных сил и человеческих потребностей, с другой, он сам ставит пределы достижению этой универсальности, порождая кризисы перепроизводства и, следовательно, резко ограничивает удовлетворение насущных человеческих потребностей. «Та универсальность, к которой неудержимо стремится капитал, - писал Маркс, - находит в его собственной природе такие границы, которые на определенной ступени капиталистического развития заставят осознать, что самым большим пределом для этой тенденции является сам капитал, и которые поэтому будут влечь людей к уничтожению капитала посредством самого капитала»55.

Историческое самоотрицание капитала особенно хорошо прослеживаются на эволюции труда и техники, создающих материальную основу будущего свободного человеческого общества. В этой связи идейно ничтожными становятся многие высказывания противников марксизма о якобы не научном, или утопическом характере социального идеала Маркса. Раскроем этот тезис более подробно.

Маркс считал, что общественную роль техники наиболее полно можно проследить на эволюции постоянного капитала, служащего, по его мнению, показателем развитости капитала, вообще. Как уже отмечалось, капитал, благодаря развитию естествознания, открытию им ранее неизвестных свойств вещества, создает новые отрасли производства, совершенствует машины и механизмы, интенсифицирует труд, подчиняя его логике массового производства товаров. Со временем рабочие все более начинают зависеть не от собственных способностей, умений и навыков, а от «железных законов» функционирования техники и заводской организации производства.

Уместно отметить, что, исследуя роль и эволюцию постоянного капитала, Маркс задолго до Генриха Форда и его знаменитого конвейера, подробно описал подчиненную роль труда в машинном и автоматизированном производстве. Как известно, в таком производстве не машина подчинена рабочему, а деятельность рабочего становится абстрактным моментом функционирования машины. Труд «выступает теперь лишь как сознательный орган, рассеянный по множеству точек механической системы в виде отдельных живых рабочих и подчиненный совокупному процессу самой системы машин, как фактор, являющийся лишь одним из звеньев системы, единство которой существует не в живых рабочих, а в живой (активной) системе машин, выступающей по отношению к единичной незначительной деятельности рабочего, в противовес ему, как могущественный организм»56. Не это ли, поразительно наглядное описание сущности современного капиталистического производства?! Литературным аналогом такого описания в наше время может служить роман «Колеса» известного писателя Артура Хейли.