Марксизм: испытание будущим

Мы, конечно, находимся в XXI веке на новой стадии социальноисторического развития. Она отличается от того, что было в XIX веке, когда писался «Капитал» Маркса. И это требует критического осмысления новых проблем в экономике, социальной сфере и политике. Все говорят о возрастающем значении интеллектуального капитала. Однако здесь остаются открытыми многие вопросы: о самом понятии «интеллектуальный капитала», о его роли в производстве и создании прибавочной стоимости, о возможности и условиях его эксплуатации и т. д. К сожалению, как мне думается, современная научная мысль: и экономическая, и философская, и историческая в этом отношении очень отстает от действительности: она пока не дает нам полноценных ответов на эти и другие вопросы. На мой взгляд, ключевым здесь является вопрос о специфики творческого труда и его участии в создании стоимости и прибавочной стоимости. Априори думаю, что эта роль достаточно велика: творческий наемный труд требует для своего воспроизводства гораздо меньше затрат, чем те его результаты, которыми пользуются капиталист. Творческий труд, на мой взгляд, сегодня существенно продлевает жизнь капиталу. Но это продление не бесконечно с учетом того, что я говорил выше о возможной всеобщей автоматизации и роботизации производства.

Из зала: Безлюдного производства не может быть.

Славин Б. Я ничего не говорил о «безлюдном» производстве. Я такого термина, вообще, не употреблял. Я говорил о «полностью автоматизированном производстве», в котором, конечно, сохранятся и наладчики, и контролеры, и инженеры, и менеджеры. Тем не менее, я спрашиваю, куда вы денете рабочую силу при полной автоматизации производства? Вот какую проблему я ставлю. Уже в кризисах производства она себя обнаруживает наглядно, когда останавливаются заводы и нет сбыта товара. В этом случае, как известно, возникает огромная резервная армия труда, которую нужно либо бесплатно и долго кормить, что в принципе невозможно, либо отдавать средства производства, т. е. фабрики и заводы в собственность их работникам, а это и есть подлинный социализм, которого мы так и не смогли по настоящему реализовать в советские времена.

На этом я, пожалуй, закончу свое выступление.

«Царства свободы» не достигнуть без солидарности

(Выступление при обсуждении проблемы «Ответы критического марксизма на вызовы Постиндустриальных трансформаций». Докладчик А. В. Бузгалин)

Мне близка позиция автора основного доклада в том, что мы объективно движемся к обществу, где не будет денег, рыночных отношений, коммерциализации и всего того негативного, что мы получили с приходом частнособственнических буржуазных отношений в нашу страну. Но как ученый я должен задать Вам простой вопрос: как совместить картину будущего, которую Вы нарисовали и которая полностью совпадает с основной идеей Маркса о коммунистическом «царстве свободы» с реалиями сегодняшнего дня, т. е. с современным «царством необходимости»? Ведь будущее свободное общество не может прийти само по себе: его должны создать люди. Это первое. Второе. Это общество должно родиться из реальных экономических, социальных, политических и идейных тенденций, которые должны себя в настоящем наглядно проявить.

Почему же мы их сегодня не наблюдаем, т. е. не наблюдаем похожих тенденций, которые мы, например, могли видеть в начале XX века? Как известно, тогда было мощное движение рабочего класса и крестьянства, активность различных левых социал-демократических и социалистических течений и партий, стремление всех прогрессивных политических сил скинуть существующую власть, а с нею и всю капиталистическую оболочку общества? Напомню, это движение было мировым. Оно периодически прорывалось то в Венгрии, то в Германии, то в Китае, то на Кубе.

Воейков М. И.: В Китае не было рабочего класса.

Славин Б. Ф.: Почему не было? Он был и довольно активно действовал, например, в г. Кантоне. Но это наш старый спор с Вами: какой удельный вес рабочего класса был в России в начале XX века. Например, А. Колганов, как и Вы, считает, что у нас в России, вообще, не было нужного рабочего класса для совершения социалистической революции и т. д. Однако факт остается фактом: рабочие в России сделали не только Февральскую, но и Октябрьскую революцию. Чисто количественный подход здесь не работает, хотя согласно Л. Троцкому (а он достаточно объективный исследователь) вместе с семьями рабочие в России составляли накануне Октября 1917 года около 20 миллионов человек. А это довольно внушительная цифра.