Марксизм: испытание будущим

Для меня, как и для многих марксистов очевиден неизжитый человечеством факт стихийного развития капиталистического общества и как его следствие возникновение региональных и глобальных экономических кризисов, ведущих к периодическому перепроизводству товаров, падению и остановке фабрик и заводов, массовой безработице, росту социальных конфликтов и соответствующих протестов трудящихся. Не избежала кризиса и господствующая экономическая наука, оплодотворенная либеральными идеями. Вот лишь несколько характерных подтверждений этому. По данным английской газеты «Гардиан» в октябре 2008 года Алан Гринспен, руководивший Федеральной резервной системой (ФРС) США около двадцати лет, будучи вызванным «на ковер» Конгресса, посчитавшего, что он ответственен за образование пузыря на рынке недвижимости США, подтолкнувшего кризис, признался, что «происходящие события перевернули его понимание о том, как вообще функционирует рынок»74. Весьма примечательно: человек, управлявший самым крупным рынком мира, не понимал законов его функционирования.

В отличие от Гринспена, наш бывший «гуру» в области экономической науки А. Гайдар в отличие от американца не посыпал голову пеплом за свои прежние призывы идти в русле либеральной экономики и политики. По его мнению «Раз в 5-10 лет экономика крупнейшей в мире страны или крупнейших в мире стран существенно замедляется... Это не закон. Но это реальность. Если двести лет так было, то с какой стати полагать, что больше так не будет?»75. На вопрос корреспондента МК: «Кто виноват или что тут виной: воровство, некомпетентность, безответственность людей или некий неподвластный человеку закон экономического развития?» Гайдар, забыв свою предыдущую фразу, назидательно ответил: «Неподвластный человеку закон экономического развития»76.

Как мы видим, в этих суждениях и ответах А. Гайдара наша официальная экономическая мысль фактически расписывается в своем полном бессилии понять современные кризисные явления и процессы мировой экономики. Ее идеи на этот счет не выходят за рамки простых обывательских суждений, скользящих по поверхности экономической действительности. Так, бывший министр экономики, а ныне руководитель Сбербанка России Герман Греф с апломбом заявляет, что причина мирового кризиса кроется в простом «перепотреблении» граждан. И это он говорил в то время, когда миллионы граждан Европы и России, лишившись работы, не могли позволить себе купить элементарные продукты первой необходимости, когда в мире сотни миллионов людей просто голодают77.

Более близко к пониманию сути глобального кризиса приблизился Владимир Путин. Выступая в свое время на Давосском форуме, который продемонстрировал свою полную растерянность перед началом мирового кризиса, он сравнил экономический кризис с «идеальным штормом», когда разыгравшиеся природные стихии сходятся в одной точке и кратно умножают свою разрушительную силу. Такое заявление, видимо, потребовало от председателя правительства определенного мужества, если учесть, что его министры и он сам долгое время уверяли, что России не грозят никакие кризисы, что в случае их возникновения она их переждет в «тихой гавани»78. Похожие заявления делает сегодня и Д. А. Медведев, считая что вторая волна кризиса не скажется серьезно на России.

На самом деле, глобальный экономический кризис есть результат стихии, но не природной, а общественной. Он с необходимостью вытекает из частнособственнических отношений и глобальной конкуренции современного финансового и промышленного капитала. Это кризис не «перепотребления», а искусственного стимулирования международным капиталом потребления, кризис перепроизводства товаров и услуг, в основе которого лежит безудержная погоня за сверхприбылью даже в тех сферах, где, она на первой взгляд, не может существовать (операции с ценными финансовыми бумагами, вторичными акциями, облигациями, векселями и другими «деривативами»).

Как показали сегодня основные докладчики, глобализация капиталистической экономики резко расширила возможности спекулятивного использования финансовых возможностей, вплоть до полного отрыва ценных бумаг и мировых денег от реального производства и обращения товаров, эквивалентом которых они должны являться. Так, по данным экономиста С. Меньшикова «рынок производных» «более чем в 35 раз превышает весь валовой продукт США»79. Отсутствие какого либо контроля за этими сугубо непрозрачными процессами и приводит к стихийному созданию так называемых «финансовых пузырей», которые, лопнув осенью 2008 года, во многом стимулировали начало глобального финансово-экономического кризиса.