Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Чтобы не впасть в двусмысленность, необходимо подчеркнуть, что проблема противопоставления «политической» революции революции «социальной» имела много измерений. В некотором смысле Ткачев в отличии от революционеров «Земли и воли» проповедовал «политическую борьбу»: он был убежден, что свержение царского самодержавия, за которым последует диктатура революционного авангарда, является необходимой предпосылкой социальной революции. Однако он был непримиримым противником «чисто политической» революции и политической свободы, убежденный в том, что ее иллюзорная природа была развенчана «экономическим материализмом». Мы даже можем утверждать, что его отношение к политической свободе на самом деле было более одиозным, чем у других народников: Петр Лавров и Михайловский считали, что политическая свобода желательна для интеллигенции, но может быть принесена в жертву на благо народа; Ткачев видел в политической свободе абсолютное зло, которое с экономической точки зрения служит исключительно сильным мира сего и максимально увеличивает социальное неравноправие.

2. Разногласия и конфликты

Таким образом, народники восприняли марксизм довольно своеобразно: они доброжелательно приняли Марксову критику буржуазной политической демократии, но полностью игнорировали убеждение Маркса в том, что, несмотря ни на что, это огромный шаг вперед по сравнению с автократией. Под впечатлением жестокостей капиталистического развития они отказались считать рост капитализма крупным достижением истории человечества. Их истолкование капитализма, в общем, не было марксистским, поскольку в капиталистическом развитии они видели исключительно регрессивный процесс; вместе с тем их точка зрения на капитализм была бы невозможной без критического вклада Маркса.

В начале 70-х голов народники также не отдавали себе отчета в том, что марксизм мог быть использован в качестве теоретического оправдания капиталистического развития их собственной страны. Первым мыслителем-народником, который затронул эту проблему был Ткачев. Он не игнорировал марксистское положение необходимости полного развития любой экономической формации, но попытался истолковать его по-своему, т.е. применив его к экономическому развитию, характерному для каждой формации, которую он рассматривал в отрыве от других, а не к историческому развитию, взятому во всей его сложности, другими словами, как точную и неизбежную последовательность экономических формаций. Он утверждал, что всякий экономический принцип имеет собственную логику внутреннего развития. Как мы не можем в суждении перескочить от начальной предпосылки к заключению, так и в историческом развитии экономического принципа (то есть экономической формации) невозможно перепрыгивать через промежуточные этапы [14]. Тем не менее возможно положить начало абсолютно новому циклу, если старые экономические принципы полностью искоренены. Эта возможность выбора реализуется главным образом в переходные периоды, когда старые экономические отношения отжили, а новые пока еще полностью не утвердились. В России, по мнению Ткачева, социалистическая революция может победить в данный момент, когда все жизненные проявления старой феодальной формации исчерпали себя, или же в отдаленном будущем, когда страна переживет все, пройдет через печальные фазы капиталистического развития. В настоящее время будущее страны в руках революционеров, завтра будет слишком поздно. В Германии существовала та же альтернатива во времена Великой крестьянской войны. Томас Мюнцер в отличие от того, что утверждал Энгельс, имел объективную возможность победить и избавить Германию от мук капиталистического развития [15]. Сегодня та же возможность предоставляется русским социалистам: пожалуй, Россия более близка к социализму, чем Запад, поскольку она еще не встала на путь капитализма.

Эта идея послужила Энгельсу толчком для написания короткой сатиры против бакунинского инфантилизма («Volkstaat», 6 – 8 октября 1874 года). Ткачев ответил «Открытым письмом» (1874), обвиняя Энгельса в том, что он оппортунистически предал истинный революционный дух и не знает русских условий. Энгельс в свою очередь ответил Ткачеву статьей «О социальном вопросе в России», в которой подчеркивал, что необходимое условие для социализма – высокий уровень капиталистического развития:

«…буржуазии… является таким же необходимым предварительным условием социалистической революции, как и сам пролетариат. Поэтому человек, способный утверждать, что эту революцию легче провести в такой стране, где хотя нет пролетариата, но зато нет и буржуазии, доказывает лишь то, что ему нужно учиться еще азбуке социализма» [16].