Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Это мнение прекрасно гармонировало с предисловием к первому немецкому изданию «Капитала», в котором историческое развитие описывалось как «естественно-исторический процесс», объективный и независимый от воли человека, процесс, который с «железной необходимостью» открывает себе дорогу и не оставляет отсталым странам иного выбора, как пройти те же этапы экономического развития, через которые прошли более развитые страны.

Применение к России этой теоретической точки зрения поставило перед русскими социалистами драматическую дилемму, с особой остротой сформулированную в статье Михайловского «Карл Маркс перед судом г. Ю. Жуковского» (1877). Западным социалистам, утверждает Михайловский, Марксова теория дает научное объяснение прошлого и массу аргументов в поддержку необходимости и желательности социализма. Ее принятие не повлечет за собой морального разлома, разделения между идеалом и диагнозом настоящего положения вещей. Русский социалист, который принял бы теорию Маркса, окажется в ином положении: он будет вынужден допустить, что в данный момент необходимых предпосылок для социализма в его стране не существует и что картина ближайшего будущего России не находит соответствия в Марксовом описании капиталистического развития Англии. К тому же исторический детерминизм Маркса вынудил бы его принять все последствия капиталистического развития, несмотря на полное понимание горестей и страданий, которые оно принесло бы народу. Таким образом, чтобы оставаться верным Марксовой теории, он должен бы превратиться в пассивного наблюдателя, который изучает социальные процессы с фаталистическим безразличием, или же стать активным сторонником капитализма [17].

Предсказания Михайловского действительно исполнились, по крайней мере частично. Некоторые русские революционеры под влиянием Маркса заняли позицию пассивных наблюдателей, считая, что социальные процессы надо предоставить самим себе до тех пор, пока русский капитализм не созреет в достаточной мере, чтобы его устранить [18]. К тому же – и это еще более примечательно – начиная с 80-х годов марксизм был использован как главный аргумент в пользу капиталистического развития в России. В 1885 году Н. Зибер, профессор Киевского университета, считавший себя марксистом, опубликовал свою книгу «Давид Рикардо и Карл Маркс» (отдельные части этой книги были уже изданы в 70-е годы) [19], в которой марксизм рассматривался как прямое продолжение классической буржуазной экономии и делался вывод, что переход к капиталистическому этапу развития диктуется всеобщим законом экономического развития. Об этом ученом, между прочим, Маркс положительно отозвался в послесловии ко второму немецкому изданию «Капитала». В 90-е годы в России появились так называемые «легальные марксисты», которые поддерживали капиталистическую индустриализацию Витте и пропагандировали скорый распад крестьянской общины. Это было очень распространенное течение со своими печатными органами, в чьих рядах были даже университетские профессора и преподаватели высших учебных заведений. Самый авторитетный его представитель, Петр Струве, написал «Критические заметки по вопросу об экономическом развитии России» (1894), в которых был сделан вывод, не вызывавший сомнений: «Нет, признаем нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму» [20]. В последующие годы тот же Струве признавал, что «легальный марксизм» был исключительно «оправданием капитализма» и, стало быть, роль, которую он сыграл в развитии русской мысли, можно сравнить с ролью либерально-политической экономии на Западе. Плеханов высказал аналогичное мнение следующим образом: «Своеобразие нашей новейшей истории состояло в том, что даже европеизация нашей буржуазии произошла под знаменами марксизма».