Марксизм в России начинался со лжи

Вся российская общественная, философская и историософская мысль была российскими социал-демократами принижена, в сущности, с двух внешне различных исходных позиций: а) со стороны тех, кто считал, что судьба у всего мира одинакова — рано или поздно, а все страны, мол, вступят на путь буржуазного развития; это, мол, и есть общечеловеческая перспектива; стало быть, и с Россией тут все ясно; б) принижение отечественных теорий шло со стороны «марксизма» плехановского типа; здесь дело не сводилось к установлению некоего «вечного» царства буржуазной демократии, напротив, делались попытки обосновать его замену социализмом, а потом и бесклассовым обществом, но то, что после феодализма во всех странах обязательно должен наступить капитализм, — это декларировалось как «великое открытие Маркса», невзирая на то, что лживость такого утверждения была очевидна уже и тогда...

Плеханов расхваливал Герцена и Чернышевского со всей силой своего литературно-публицистического, философского таланта, но — никак не за то, что действительно самое большое открытие XIX в. для России было сделано ими, и не за обоснование ими «русской альтернативы». А ведь если смотреть шире, то именно это и было их предсказанием различных и притом национально самобытных путей общественного развития в неодинаковых условиях жизни людей!

Маркс, стало быть, и не открывал «русской альтернативы» раньше самих русских? Несправедливо отнесясь в чем-то к Герцену, он со всей откровенностью признал приоритет, по крайней мере, Чернышевского — в обосновании самобытного «русского пути». Долгие годы изучая Россию, Маркс внес весьма и весьма важные дополнения в концепцию Чернышевского — ранее я уже писал Вам об этом подробно.

К сожалению, российские «марксисты», пошедшие за Плехановым (а потом и Ленин), постарались дезавуировать как раз это провидение Чернышевского. И для российских мыслителей был тем самым поставлен почти что фатальный предел: если кто-то не признает, что решающую роль в судьбах России сыграет пролетариат (причем и не свой, поскольку его мало, а именно западноевропейский), то и не может такой мыслитель претендовать на научность своих выводов... Разве не этим занимались и Вы лично?

«Домарксизм» Герцена и Чернышевского трактовался Плехановым и Лениным, в сущности, как научная и социальная незавершенность их мировоззрения.

Прежде чем перейти к анализу ситуации, в какой возникли трагические заблуждения именно Ленина (а в них отразилась и объективно их определила собой трагедия самой России), я бы хотел по возможности обозначить наиболее важные моменты, которые характерны были для концепции Чернышевского — Маркса. К несчастью, они были или не замечены Лениным, или от него все-таки утаены. Новый российский «чародей», будущий кумир масс, Ленин входил в жизнь и историю, органично сконцентрировав в себе помутившееся сознание России… Кто вообще в жизни больше понимает, тот, оказывается, больше же и заблуждается! Со времен Сократа известно: у любого человека заблуждения доминируют над его даже великими прозрениями. У любого! Даже гений увлекает массу больше своими и чужими предрассудками, чем истинами...

Потому, именно потому и человеческий прогресс трагичен в целом — именно как прогресс. Темнота проникает внутрь всякого прогресса много глубже, чем свет. Нас с Вами интересует здесь, надеюсь, прежде всего свет — имею в виду в понимании людьми российского прогресса (противоречивого в масштабе поистине материкового величия нашей страны — с ее полутора сотнями наций и народностей).

Да, досточтимая Раиса Павловна, самое главное было уже открыто и осмыслено в прошлых и возможных судьбах России именно в то время, когда Ленин только еще вступал на политическую арену. Но, повторяю, это не коснулось его тогдашнего во многом неверного понимания хода особенно российской, а также мировой истории. Скрытого от него Маркса он тогда самостоятельно еще и не мог дополнить осмыслением специфики нашей страны.