Маркус и девочки

– And a very lucky boy he is too[18], – заметил Воге и положил руку Маркусу на плечо. – Okey, boys and girls. I want every one of you to write me a little story about friendship[19].

Маркус смотрел в пол, шагая к своему месту, и понимал, что не только Сигмунд, а весь класс сейчас на него смотрит. Вес дружеской руки Воге до сих пор ощущался в плече.

Он тяжело сел. Потом поднял голову и уставился в спину перед собой. Сигмунд был в синем свитере, который Маркус подарил ему на день рождения. У него самого был такой же, и его старый «pal» говорил, что этот свитер кажется ему очень крутым. Ни у кого больше не было свитера именно такого цвета, и они носили их как можно чаще. Но сегодня Маркус пришел в рубашке. В желтой рубашке, застежка которой ужасно терла шею. Маркус подумал, что Сигмунд сейчас повернется, поскольку наверняка почувствует его взгляд. Синий свитер уже наклонился над партой. Сигмунд начал писать: «A little story about friendship».

Маркус открыл тетрадь.

«I have no friends»[20], – написал он.

Урок подходил к концу. Сигмунд все еще писал. Со страшной скоростью. Маркус посмотрел на собственную историю.

«I have no friends. Have no friends. No friends. Friends».

По крайней мере маленькая история. Больше похожая на стихотворение. Может быть, коротковато, зато правдиво. Тем не менее он не был уверен, что Воге такая поэзия может понравиться. Воге наплевать на правду, лишь бы ложь была написана на хорошем английском. Впрочем, Маркусу все равно. Он здесь не для того, чтобы понравиться учителю. Он здесь, потому что его заставили, хотя сам он с большим удовольствием отправился бы сейчас на Северный полюс. На лыжах. Один.

Он поднял руку.

– Yes, Markus.

– Можно мне пересесть?

Спина перед ним дернулась, но Сигмунд не обернулся.

– Зачем?

– Ну, не знаю…

Воге посмотрел на него с легким раздражением.

– Раз не знаешь, тогда оставайся сидеть, где сидишь. Where you sit, – добавил он в педагогических целях.

– Я думаю… – начал Маркус.

– What do you think, boy?[21] – спросил Воге и подмигнул Перу Эспену, сидевшему прямо перед кафедрой за первой партой. – What do you think Markus thinks, Per Espen?[22]

– Понятия не имею, – ответил Пер Эспен.

– What?

– I don’t know, – поправился Пер Эспен.

– Good.

– Я думаю, у меня что-то со слухом, – сказал Маркус.

Воге посмотрел на него с изумлением:

– Что ты сказал?

– Что? – переспросил Маркус.

– Что ты сказал? – повторил Воге.

– Я сказал «что», – сказал Маркус.

– Что? – спросил Воге.

– Да, – ответил Маркус.

Воге казался сбитым с толку.

– Я слышал, что ты сказал «что». Я спрашивал, что ты сказал до того, как сказал «что»?

Маркус вытер пот со лба.

– Извините, – сказал он. – Я что-то плохо слышу.

– Ах вот как. – В голосе Воге звучало беспокойство. – И как давно?

Маркус подумал, не стоит ли спросить «что» еще раз, чтобы подчеркнуть серьезность своей проблемы, но решил, что лучше обойтись без этого. А то Воге может подумать, что он совсем оглох, и отправит его к врачу.

– Не так давно, – пробормотал он. – Но в последнее время становится хуже.

– А ты был у врача?

Ну вот, все равно началось. Маркус покачал головой.

– Ты отцу говорил?

– Все не так страшно. Я только чуть-чуть плохо слышу.

– Здесь нечего стесняться, Маркус.

– Я и не стесняюсь.

– У меня есть знакомый отоларинголог.

– Кто?

– Врач. Ухо-горло-нос. Может, мне даже удастся записать тебя на прием в ближайшие дни.

– Фух! – вздохнул Маркус. – Все прошло. Теперь я снова нормально слышу.

Но пути назад не было. Маркус поменялся местами с Пером Эспеном, который только обрадовался. Свободы на задних партах всегда больше.

– А здесь ты лучше слышишь? – спросил Воге.

Маркус кивнул.

– Отлично. Тогда, будь добр, прочти свою историю всему классу.

– Что?

Воге посмотрел на него с беспокойством. Похоже, все было гораздо серьезнее, чем он думал.

– Ты все еще не слышишь, что я говорю?

Маркус вскочил.

– Да нет, – сказал он, – я все замечательно слышу.

Воге понимающе улыбнулся.

– Приятно слышать, – сказал он. – Пожалуйста.

Маркус взял тетрадь.

– I have no friends, – начал он…

День был наполнен одиночеством. Никто не посылал ему сигналов на уроках и никто не общался с ним на переменах. Сигмунд ходил вместе с Эллен Кристиной, которая висла на нем, как тряпка. Маркус делал вид, что не замечает их, и в то же время пытался наслаждаться несчастным взглядом, которым периодически смотрел на него «кусок мяса». Когда Райдар попытался его дразнить, Маркус сделал вид, что не слышит, а Анне Берит яростно шептала Райдару, что тот поступает по-свински. Потому что Маркуса жалко. С этим он, в сущности, согласен. Маркус смело улыбнулся Анне и подумал, что у нее вообще-то очень красивый шепот.

Наконец прозвенел финальный звонок. Маркус в одиночестве пересек школьный двор и вышел за ворота.

– Маркус!

Это была Муна.

– Что случилось? Не грусти.

– Разве я грущу?

– Это пройдет. Вы снова станете друзьями. Совершенно точно.

Она улыбнулась.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил он.

– Вы с Сигмундом. И тогда ты снова будешь хорошо слышать, да?

Она опять улыбнулась. Ее кривоватый передний зуб был ослепительно белым. Белоснежным.