Маркус Вольф

Кроме того, офицеры госбезопасности выполняли секретный приказ министра Мильке от 30 января 1964 года, в соответствии с которым свободные от предрассудков хорошенькие девушки, находившиеся под опекой МГБ, лично проверяли моральную устойчивость сотрудников Совета экономической взаимопомощи, когда те приезжали в ГДР. То есть пытались вербовать гостей из братских социалистических стран. Особое внимание уделялось советским друзьям.

Для подготовки оперативного состава в Министерстве госбезопасности сняли учебный фильм. Вот как звучит закадровый текст, посвященный одной из добровольных помощниц: «Открытая для общения и уверенная в себе, Ева смогла установить контакт и вступить в интимные отношения с хорошо одетыми мужчинами. Ухоженная и хорошо одетая, она привлекала внимание окружающих. Ее поведение, любезность были по достоинству оценены интимными партнерами».

Проведя ночь с товарищами по социалистическому содружеству, девушки докладывали дежурному офицеру содержание ночных разговоров и по-своему оценивали клиентов.

Дальше в МГБ ГДР принимали решение: либо с возмущением сообщить посольству дружественной страны об аморальном поведении гостя — и тогда его исключали из партии и снимали с ответственной должности, — либо наладить с гостем доверительные и взаимовыгодные отношения.

До встречи с Габриэле Карличек особыми успехами начальство не радовал и занимался самым непрестижным в управлении делом: работал в группе по утилизации «недозволенных почтовых вложений» (отдел почтово-таможенного розыска).

Заботливые родственники из ФРГ пересылали молодежи в Восточную Германию записи современной музыки. Но эти записи до адресатов обычно не доходили. В Лейпциге на почтамте с помощью рентгеновского аппарата выявлялись письма с вложенными в них аудиокассетами, которые вынимались и передавались в управление госбезопасности. Текст или музыка стирались, и чистые кассеты использовались для записи прослушиваемых телефонных переговоров.

На Лейпцигском почтамте офицеры располагались в уютном помещении с холодильником и кофеваркой. Через отдельный вход им корзинами приносили почту, отправляемую на Запад и получаемую с Запада. Письма вскрывались над паром (каждые полгода в комнате приходилось менять обои) и прочитывались. Идеологически вредные — изымались. Из остальных наиболее интересные высказывания выписывались.

Управление готовило регулярные отчеты об умонастроениях граждан, которые пересылались в Берлин в Центральную группу анализа и информации Министерства госбезопасности. Это подразделение, в свою очередь, представляло политбюро доклады о реальных настроениях граждан ГДР.

Закончив работу с письмом, его заклеивали белым клеем плохого качества. Если аккуратно заклеить не удавалось, то поврежденные письма просто уничтожались. Кроме того, проверялись все посылки и бандероли, даже если они пересылались внутри ГДР. Если в письмах из Западной Германии находили деньги, их забирали. Валюту сортировали и запирали в сейф. Раз в две недели курьер доставлял деньги в Берлин, в министерскую бухгалтерию.

В Берлине контролеры писем занимали целый этаж главного вокзала. В Лейпциге переписки было поменьше. В этой работе были свои подводные камни.

Однажды с Карличка чуть не содрали погоны.

Руководство окружного управления имело обыкновение проверять бдительность собственных сотрудников. Например, к горам писем и посылок, которые должны были проверять сотрудники МГБ на почтамтах, начальство время от времени подбрасывало «контрольные письма» — послания с критикой режима. Если эти письма не выявлялись, вся бригада подпадала под подозрение. Офицеров не представляли к очередному званию, лишали премии. Однажды Карличек пропустил такое письмо. Им уже было занялся партком управления, но спасло успешное знакомство с Габриэле…

Дома в Аахене Габриэле купила мощный радиоприемник «Грундиг оушен бой» и поставила его на кухне. Каждый вторник в девять или одиннадцать вечера Карличек передавал ей зашифрованные приветы. Послания были абсолютно невинными — несколько добрых слов, и больше ничего. Каждое радиопослание было приятной весточкой от любимого человека.

В конце 1969 года Габриэле расшифровала радиограмму с приглашением встретить вдвоем Рождество и Новый год. В тот раз она впервые приехала в ГДР по фальшивому паспорту и чувствовала себя международной авантюристкой, которую неминуемо задержат и разоблачат. Но паспорт был настолько хорошо сработан, что не вызвал подозрений у пограничников.

Карличек приехал на вокзал на машине и сразу повез ее в гостиницу окружного управления госбезопасности, не в ту, где они жили в прошлый раз, а в более комфортабельную, упрятанную в лесу. В праздничные дни гостиница пустовала. Вышколенный персонал был незаметен. Габриэле и Карличек наслаждались полным одиночеством.