Марланский квест

Что уж тут делать. Барон развел руками и снова направился к командирской палатке, внутрь которой он проник без особых хлопот. Воспользовавшись мягкими подушками и кувшином с щербетом, заботливо охлажденным слугами, Грецки удобно устроился на коврах и отхлебывая угощение настроился на долгое ожидание. Иногда Урук-Хан изменял своим привычкам, вскакивал на коня и с десятком своих верных воинов-телохранителей исчезал в пыльном облаке. Тогда его можно было ждать часами, а иногда и днями. Однако в данном случае события были форсированы. Не прошло и двадцати минут, как «Его свирепейшество» ввалился в приятный полумрак шатра и рухнув на колени перед Грецки отнял у него кувшин с щербетом. Жадно присосавшись к горлышку узкого изящного сосуда, он ополовинил его и только когда тот начал показывать дно, сыто отрыгнув отбросил бесполезную посуду в сторону и рухнув на ковер раскинул руки.

- Нашел. – Просто заявил он. – Порадуйтесь за меня барон. Я его нашел.

- Да ты бы сказал, что толков. – Ярош с сожалением посмотрел на пропавшее угощение, добрая порция которого теперь была пролита на пол и впитывалась в пыль. – Прибегает твой немой и бормочет что-то, а я жду тебя битый час.

- Нашел, - вновь произнес Урук-Хан, и вдруг, резко приподнявшись на локтях, с игривостью дикой кошки, взглянул на своего почетного пленника. – Наркоторговцы. Земляне. Спасители. Краснобаи. Черные следопыты. Я давно уже подметил некую особенность. Как только появляется на горизонте беда, так тут же найдется немало ворон, желающих поживиться мертвечиной. И надо же какое совпадение. Как только ворота захлопнулись, как тут же появились спасители, готовые за ничтожную, по их мнению, цену, отправить тебя в лучший мир, спасая от мерзости этого. Ему ведь все равно суждено пасть под натиском джином, апокалипсиса, мора и войны в одном лице? Так зачем копить? К чему это стяжательство, что даст возможность в итоге умостить золотом только свою могилу? Не лучше ли потратить ее на спасение самого дорогого что есть у тебя, а именно самого себя?

- Оставь словоблудие. – Нахмурился барон. Он был не в лучшем положении, но и обращаться с собой как с обычным пленником не позволял, постоянно намекая Урук-Хану на свой статус. – Если говоришь что-то, так говори по делу.

- Ладно, ладно. – Благодушие хозяина степи не знало границ, и он мог позволить себе пойти на попятную. К тому же никого из нижестоящих чинов, способных компрометировать его и подорвать авторитет сурового хана, в шатре не было. – Я все объясню.

Нашарив рядом с подушками еще один кувшин с прохладительным напитком, он снова опрокинул его себе в пересохшую глотку и несколькими мощными глотками осушив, отправил в дальний угол.

- Врата, - рука степного хозяина скользнула по губам и в глазах зажегся шальной огонек сумасшедшего. – Они закрыты, однако несколько недель назад мои отряды взяли караван со свежей дурью, двигающийся откуда-то из приграничья. Качество наркотика позволяет мне утверждать, что его произвели не здесь, а чистота продукта наталкивает на некие нехорошие мысли. Отсюда вопрос, откуда он взялся?

- Может быть из старых запасов. – Пожал плечами барон. – Мало ли сколько дряни натащили на Марлан с Земли.

- О мой друг, - Урук-Хан разразился довольным смехом. – Ты не знаешь эту систему, как знаю ее я. Сначала я тоже подумал, что это прошлая партия, однако вместе с караваном ехало несколько вельмож из королевства, которые несли всякую чушь. Будто бы есть место обетованное, которое грозит всем нам, при соответствующем количестве наличности. И наличность та не в рабах, или полуразваленном золоте Матеуша, а в драгоценных камнях, которые выбирают посланцы. С ними же ехала и касса, а воины, охранявшие ее, сражались так отчаянно, будто защищали собственное добро. Боюсь предположить, сколько пообещали этим наемникам за сохранность груза. Вот кстати, одна из его частей. – Рука Хана скользнула за пазуху и вдруг выпрямившись, с силой метнула в лицо Грецки, сверкнувший в лучах солнца, как отколовшийся его кусок, предмет.

Тот выставил ладонь вперед и с грацией кобры, метнувшейся к добыче, сомкнул пальцы на чем-то твердом и холодном, а когда разжал руку, на ладони его заиграл всеми красками этого мира, искусно ограненный алмаз небывалой величины. Размером он был с голову ягненка и отличался такой частотой и безупречностью, что барона перехватило дух.

- Не правда ли, забавная безделушка. – Слушал он издевательский хохот хозяина степи, который прорвался в его сознание колючим ветром сквозь неприкрытый полог шатра. – И такого там полный ящик.

Грецки с усилием воли оторвал взгляд от удивительного камня и разжав пальцы с каким-то садистским интересом пронаблюдал как осколок солнца упал на мягкий ковер, да так и застыл там, принятый в мягкие объятия ворса из верблюжьей шерсти.

- Я допросил этих бедолаг, - в голосе Урук-Хана скользнуло пренебрежение, - и все один в один голос твердят будто бы есть выход в лучший мир. Ты представляешь себе Грецки, есть, и он работает.