Марланский квест

- Наркодилер. – Опередил Азира доктор. – Торговцы счастьем, более чем странное название, закрепилось за ними, когда они продавали легкие наркотики. С появлением на Марлане героина и прочей смертельной синтетики ситуация ухудшилась, однако название осталось.

- Значит наркотики. – Протянул Зимин в задумчивости. Ему было известно, что барон Грецки и Амир Барус, его давние знакомые вызвались сопровождать Сбирского в его странной экспедиции, и, следовательно, они не могли разделиться. По крайней мере по собственному желанию. Дмитрий ценил Дружбу, а Грецки знал, что такое долг и обязательства, так что с этим странным походом степняков по задворкам королевства было не все чисто. Опять же некий Урук-Хан, которого так описал Азир. Усатый десятник был не из робкого десятка, и если уж говорил о зверствах, которые учинял степной воин, то ничего не преувеличивал. Он сам мог с легкостью отрезать врагу палец во время допроса, либо вырезать глаз предателю, и если он ужасался от содеянного Урук-Ханом, то деяния последнего четко выходили за грани добра и зла. – Если наркотики, - снова протянул Вячеслав, то дело дрянь. Я предлагаю отбить нашего Барона, ну или на худой конец выкрасть. Отправим пятерых гвардейцев вперед, а сами быстро управимся с делом и легко догоним их в пути. Кто за?

Азир тут же согласно кивнул головой. Он, наверное, по-другому и не думал бы поступать. Однако удивил Барсуков, который вдруг отвлекся от своего бурдюка и взглянув на притихших пленниц.

- Я вообще за любой кипеж, акромя голодовки. – наконец выдал он. – И столько слышал об Урук-Хане и доблестном Грецки, что с удовольствием поучаствовал бы в мероприятии.

- Значит решено. – Кивнул Вячеслав и повернувшись к Азиру кивнул. – Действий сотник. Выдвигаемся пополудни. Пусть твои разведчики показывают дорогу.

Однако если бы Зимин и компания понимали, что происходит, они вряд ли отчаялись бы на такое опасное мероприятие. Что же происходило? А вот что.

В один из уже наскучивших дней, Грецки поднялся с постели и приняв водные процедуры отправился на очередную прогулку по лагерю, который он мог обойти даже с завязанными глазами, не разу не столкнувшись. Встречавшиеся на пути войны настолько привыкли к огромное бородатой фигуре Яроша, что давно уже не замечали его, а если и пересекались взглядами, то иногда добродушно и почти приветливо кивали, приветствуя как равного. На этот кивок Грецки потратил немало сил и средств, и пару раз даже участвовал в кулачных боях, которые от нечего делать проводились по вечерам. Добивался он одного. Чтобы на него перестали обращать внимания, ибо просто так убежать из лагеря было невозможно. Его охраняли. Охраняли все. От приставленных к нему воинов, которые суров скаля кривые зубы и по смешному расставляя кривые ножки, могли дать фору любому войну в гвардии Грецки. Его охраняли идущие со службы степняки, сменяющиеся караулы и разъезды, повара, шаманы, полковые шлюхи, преданные хозяевам рабы, и непреданные любовницы. Даже живущие в караване дети и то, нет-нет, да и бросали взгляд на странного бородача, и в любой момент могли поднять тревогу, если странный посетитель начинал вести себя странно. Стоило Грецки повернуть не туда, выйти дальше чем нужно за охранный периметр и тут же какой-то золотарь, копошащийся в помойной яме, поднимал крик, а за визгом степняка следовали арканы. Однако это утро стало для Грецки полнейшей неожиданность. В ходе его утреннего променада перед завтраком, его догнал вестовой и что-то горячо затараторил. Говорил он неразборчиво, запыхаясь и всхлипывая, и понял барон из его сумбурной речи лишь одну фразу «Великий Урук-Хан ждет Ярош-Хана в своем шатре».

Шатер командира степняков располагался в центре и выгодно отличаясь качеством материала и красотой отделки, выделялся среди общего серого убожества, как роза на навозной куче. Именно к нему и поспешил Грецки, поставив себе в правило не заставлять ждать хозяина, чьим хоть невольным, но все же гостем, он вынужден был являться последние несколько недель. Однако в шатре Хана не оказалось, как и на коновязи, так что Ярошу пришлось изрядно погулять по лагерю, прежде чем он окончательно не убедился, что Урук-Хана в нем нет. Вновь появившийся вестовой был подвергнут допросу, из которого барон смог выяснить только то, что его затребовали в тот момент, когда «Великий воин степей», срочно отбывал куда-то по делу, и велел ждать его в шатре до особых распоряжений.