Марланский квест

- Привыкнешь барон. – Урук-Хан ехал рядом с Ярошем, и к великому сожалению последнего, чувствовал себя великолепно. – Потерпи еще немного. Вся контрабанда идет через приморье, так что мы почти прибыли. Думаю, и особо блуждать не надо. Мне доносили что в этом деле замешан некий местный атаман, который живет в Жандольере, милом и уютном городишке в пяти часах пути в долине.

- И что ты будешь делать, когда мы его найдем? – Нахмурился Барон. – Не заявишься же к нему и не потребуешь ворота? Он же с них кормиться.

- До поры до времени, это первое. – Хан брякнул золотыми украшениями на груди и принялся загибать унизанные перстнями пальцы. – О панике он думаю и так знает. Более того, культивирует ее, и гребет денежки лопатой. Нахрапом его разуметься взять не выйдет, он тут важная птица, однако билет для себя мы обеспечим.

Хан похлопал ладонью по доверху забитым золотом седельным сумкам.

- От желтого металла еще никто и никогда не отказывался.

Барон пожал плечами и накинул на голову капюшон. Душно было, однако от палящего солнца эта тряпка более или мене спасала.

- Кстати барон, - не успокаивался энергичных Хан, - а вот скажите, как вы дальше жить планируешь.

- То есть? – Напрягся Грецки. – Молча планирую, со всеми удобствами. Вот Дима разрулит с джинами, и все устаканится.

- А если не разрулит? – Хан усмехнулся, показывая зубы голодной акулы. – Ну не успеет в срок, не найдет брелока, или просто шею свернет на крутой тропинке. Что тогда?

- Тогда нам всем помирать. – Отрезал барон. – Вы, пришлые, бежите. Спасайте свои задницы, вас на Марлане ничего не держит. Мы же родились и выросли тут, и никто из нас жить вдали от своего дома не сможет. Я не говорю за всех. Только за тех, кого я знаю лично.

- Экий ты барон, идейный. – Урук-Хан продолжал улыбаться, однако в лице его что-то изменилось. – А ведь знаешь, и я ведь был таким. Когда-то. Давным-давно. Я так подозреваю что не в этой жизни. И вот что мене не дает покоя по сей день. Почему вы, Марлане, живя в грязи, средневековье, без нормальной медицины, в болезнях и неведении, имеете такое понятие как честь и любовь к родине, в то время, когда на Земле давно уже позабыли эти поросшие мхом понятия. Родину заменил банковский счет, а честь приравнялась к кредитной истории. Все крутиться вокруг золота, и таким где его больше, там и жизнь будет веселей. Эй барон! Не грусти! Разберется твой негоциант с напасть. Попилим сокровища челнока и будет тебе райская жизнь!

Грецки слушал Хана в пол-уха. В данный момент его занимало другое. Один раз, прислушавшись на привале, к разговорам степняков, он уловил пару слов из их сбивчивого, захлебывающегося на согласных диалекта. Из доклада арьергарда отряда барон понял, что кто-то, осторожно и с толком, идет по их следам. Узнал тогда, и забыл, однако вскоре на стоянке Грецки вновь услышал знакомые слова. Хан на доклады подчиненных реагировал вяло, часто отмахиваясь, и на первый взгляд, не придавая этому значения. Казалось бы, ему было либо все равно, либо сложившаяся ситуация устраивала повелителя степей.

Последний такой доклад был произведен невысоким кочевником с лицом похожим на печеное яблоко. У него так же отсутствовало два пальца на правой руке, а скулу украшал длинный уродливый шрам.

Барон уже было решил, что Хан и в этот раз махнет на это рукой, что, впрочем, и вышло, однако вместо ленивого пренебрежения, на лице командира летучего отряда отразилось совершенно другое чувство, которое барон понять не смог.

Горный переход дался Зимину и компании непросто. Доктор Барсуков подхватил какую-то заразу и температурил, то и дело отлучаясь до ветра. Под его же чутким руководством, проникшийся Азир кормил бородача лекарствами и готовил питательные супчики из дичи. При пересечении пригорных пустошей было совершенно вероломное нападение на рейдера. Его укусил крот. Ранка была пустяковая, однако причиняла массу неудобств и временно пришлось ехать в одном сапоге. Зимин этого стеснялся и потому пытался прикрыть босую, измазанную целебной мазью ступню плащом. Северная сторона пригорья изобиловала горными реками, бурными потоками ледяной воды, срывающимися с гор и уходящих куда-то под землю. Можно было обогнуть воду по центральной части, но для этого пришлось потратить как минимум неделю, так что немало сил и средств было потрачено на переправу, и когда Зимин увидел показавшийся из-за поворота Черный перевал, ликованию его не было предела.

- Вон они. – Вячеслав придержал коня и кивнул в сторону дороги, где неспешной вереницей тянулся летучий отряд. Если ранее приходилось держаться от Хана и его сорвиголов в стороне, то теперь поток желающих проехать увеличился, и троица могла особо не скрываться. – Однако я не вижу Грецки.

Десятник сплюнул дурман на землю и прищурившись, попытался различить в конных своего барона, однако и у него ничего не вышло.

- Может он отстал по дороге, или вовсе с Ханом не поехал? Ну не нужен он ему оказался, а мы тут ноги снашиваем.