Марлен Дитрих

Марлен всегда уделяла ногам особое внимание. Она заказывала туфли у лучших обувных кутюрье мира. Носила обувь на экстремально высоком каблуке непременно с закрытым носком и пяткой. Босоножки она считала обувью для плебеев. На концерты брала три пары туфель разных размеров. Высокие каблуки, непомерное курение с возрастом привели к болезненному варикозу. От выпитого коньяка к концу выступления ноги распухали, и ей приходилось переобуваться.

За кулисами устанавливали таз с подсоленной водой. В перерывах между песнями она опускала туда больные ноги. Однако это почти не помогало. В конце концов на сцену с Дитрих выходил кто-то из творческой группы, чтобы незаметно для зрителей поддерживать ее. Выступления ей давались все трудней и трудней. Но в зале был зритель, ожидания которого она обмануть не могла.

Для женщины красота важнее ума, потому что мужчине легче смотреть, чем думать.

Марлен Дитрих

С подступающей старостью Дитрих боролась изо всех сил. Она в совершенстве владела искусством грима. По фотографиям невозможно определить, где ей тридцать, где тридцать шесть, а где шестьдесят шесть. Словно возраст для этой женщины не существовал или она владела секретом вечной молодости. Она везде великолепна в своей не идеальной, не кукольной, а человеческой, чуточку неправильной красоте. Марлен казалась воплощением вечной женственности. Однако победить в этой битве невозможно, надо смириться с неизбежностью. Старость можно только пережить.

В семидесятые годы Дитрих зарабатывала значительно меньше, чем в годы расцвета. Но она продолжала по-прежнему выступать в дорогих украшениях и в сценических нарядах, которые отличались особой роскошью. Так, трехметровое манто для актрисы было изготовлено из пуха трех тысяч лебедей. Вглядываясь в зал, она боялась, как бы кто-то из зрителей не бросил яйцо в ее роскошное лебяжье манто.

Друзья уговаривали Марлен завершить сценическую карьеру. Ведь голос уже не тот, силы покидают, все труднее поддерживать внешность, чтобы по-прежнему выглядеть эффектно и ярко. Но Марлен отвечала, что зритель заплатил, чтобы увидеть королеву мира, а «я королева и есть». Актриса не могла обмануть своего зрителя и работала без скидок на возраст, по два часа подряд, вглядываясь в замерший от восторга зал. Когда с иронией, с достоинством или с вызовом актриса называла себя «королевой мира», она не переоценивала свои возможности, а четко осознавала свою социальную роль. Однажды в начале 1980-х годов высокопоставленная леди, член королевской семьи Великобритании, пригласила Марлен на прием, устроенный в ее же честь. Когда Марлен узнала, что ее пригласила принцесса, она ответила, что никуда не поедет: «Она всего лишь принцесса. А я – королева. С какой стати я должна к ней идти?» Эпатажные заявления Марлен ей прощали, на нее не обижались, потому что она действительно была королевой.

Чаще всего Марлен Дитрих жила в Париже, в своей квартире на avenue Montaigne, арендованной еще в пятидесятые годы. К ней частенько заезжали кинозвезды, писатели, деятели культуры. Все обращали внимание на то, как уютно у нее, как все вокруг блещет чистотой. Она была отменной хозяйкой, сама занималась уборкой, могла часами ползать по полу с тряпкой, вытирать пыль, выбивать ковры. Марлен очень любила свой дом, который радовал ее усталое сердце.

Изредка Марлен гостила у мужа Рудольфа Зибера и дочери Марии в Америке. Однако отношения с Марией не складывались. В частности из-за того, что она вмешалась в личную жизнь дочери, расстроила первый брак Марии, хотя хотела как лучше. В те времена Дитрих сознавалась, что сожалеет больше всего о том, что у нее никогда не было полноценной семьи.

Обладая огромной коллекцией роскошных нарядов, в том числе сценических, которые после съемок она оставляла себе, Марлен Дитрих говорила, что любимым считает широкий фартук с большим карманом. Обожая готовить, она делала это блестяще. Кулинарный талант Марлен отмечали все мужчины, с которыми ее сводила судьба. Она знала секреты многих национальных кухонь. Французу Жану Габену Марлен готовила французские блюда, немцу Эриху Ремарку – немецкие. А сама она любила обыкновенную яичницу-болтунью и немецкий пивной суп. По отношению к ее яичнице Марлен оценивала людей. Мужчина должен быть сильным и крупным. А крупный мужчина любит поесть. Новым приятелям Марлен всегда готовила фирменное блюдо. Разогрев на сковороде целую пачку сливочного масла, вбивала в него десяток куриных яиц. Перемешав хорошенько, подавала это сверхпитательное блюдо к столу. Тот, кто не мог осилить подобную яичницу, немедленно изгонялся. Это испытание проходил далеко не каждый избранник Марлен Дитрих…

Марлен Дитрих была хлебосольна, а ее дом всегда был полон гостей. Но наступали другие времена, и о Марлен постепенно забывали. Гостеприимный дом актрисы опустел.