Марлезонский балет

Вечер перед отбоем они посвятили общей беседе о фекалиях африканского происхождения, оказавшейся на удивление увлекательной. Ликование маменьки Герды вызвало сообщение о том, что слоновий навоз хорош не только для изготовления экологически чистой бумаги, но и для отпугивания мух цеце, и даже в качестве благовоний.

На рассвете маменька Герде захотелось отправиться на обычный утренний моцион, к которому она так привыкла в Париже.

«Вы видимо запамятовали, что находитесь не в европейском сквере, а на земле Килиманджаро, в танзанийском национальном парке!», – забеспокоился Джефф, – Здесь запрещено покидать шатер рано утром и поздно вечером без сопровождения охранника-масаи!».

«Ничего, мы ненадолго, – успокоила его непримиримая маменька, – Двигай батонами, сынок».

Потерявший спросонья всякую способность соображать Боб мог только выполять приказания. Партнеры пошли по дороге, замысловато петлявшей вместе с рекой, и очень скоро встретились с движущимся навстречу стадом слонов.

«Уступи дорогу, идиот!», – почему-то заорал Джефф. Маменька закудахтала что-то слишком замысловатое. Но Бобу все еще казалось, что происходящее – это сон, а невоспитанные советчики, беспрчинно повышающие голос, только мешают наслаждаться экзотикой. Боб стоял, как вкопанный и с интересом наблюдал, как в огромном облаке пыли к нему неторопливо приближаются самые большие животные Африки.

Похоже, встречный интерес экскурсант вызвал только у детенышей, а поравнявшаяся с ним слониха-предводительница точным ударом хобота отправила его кувырком в придорожные кусты. Потом, подойдя вплотную, поставила ему ногу на грудь и, мягко прижав к земле, терпеливо ждала, пока пройдет стадо. После чего слониха потеряла всякий интерес к экскурсанту и продолжила свой путь. Только тут Боб окончательно проснулся.

«Что это было?», – несколько подавленно спросил он, осторожно ощупывая слегка помятую грудную клетку.

«Все хорошо, сынок, не обращай внимания, тут стало жарковато, нам бы в тенек, передохнуть», – севшее контральто маменьки чудом не потеряло своей музыкальности.

«Нам крупно повезло: видимо, слониха привыкла к присутствию людей-оболтусов и не восприняла нас как угрозу, иначе эта прогулка стала бы для нас последней!», – изменившимся голосом дал комментирий опытного охотника Джефф.

Тем временем маменька Герда, невзирая на свою непримиримость, засмотрелась на огромного быка, меланхолически жевавшего жвачку, и издалека безучастно набладавшего сцену встречи со стадом. Теперь бык задумчиво уставился на туриста в бесконечной попытке оценить, не посягает ли тот на поднадзорное ему стадо сексапильных коровок. Маменька уловила в его взгляде страстную готовность и кардинальную уверенность, от чего пришла в неописуемый восторг и не замедлила поведать о своих впечатлениях партнерам.

«Уж не хотите ли Вы, маменька, сказать, что в контексте актуализации моей женитьбы мне надо тренировать именно такой бычий взор, против которого не устоит ни одна женщиан?»

«Нам надо немедленно возвращаться», – неподдельная тревога звучала в голосе Джеффа.

«Еще секундочку», – легкомысленно попросила маменька Герда. В меру своей непримиримости она вдруг почувствовала себя ученым – исследователем, ей захотелось подойти к быку поближе.

«А мы тут не одни, – заметил Боб, взглянув в сторону увлеченно жестикулировавшей группы интеллектуалов, проследовавшей в трехстах метрах от партнеров, – Не следут ли нам к ним присоединиться?». Солнце жарило немилосердно, по требованию маменьки партнеры спрятались в тени великолепной ветвистой акации. Быку надоело разглядывать туристов, он вернулся к трапезе.

С величайшим трудом достигнув консенсуса относительно ближайших действий, партнеры собрались было направиться к отдрейфовавшей уже довольно далеко группе интеллектуалов, когда с дерева на них упала сеть. Настоящая сеть с крупными ячейками, сплетенная из искусственных нитей, сделанная в Европе для браконьеров. Где-то совсем рядом послышался злорадный звук там-тама. Последовал беспощадный удар по голове, все куда-то исчезло.

Их поместили в глубокую вонючую яму, с удивительной регулярностью спуская в больших глиняных горшках еду и забирая отходы. Прошло несколько удушающе долгих дней,

«Похоже, нас откармливают», – поделился мрачными предположениями партнер Джефф. Его похоронные предположения в полном объеме подтвердил сухопарый чернокожий переводчик, заглянувший к ним в сарай поболтать. Поблескивая белыми зубами, черный как ночь молодой человек на ломанном английском кратко поведал, что учился в Сорбонне, имеет диплом менеджера, и еще удостоверение, дающее ему право работы с ценными бумагами, что ему очень понравились француженки. Он все время улыбался

– Вам сильно повезло. Обычно европейцы недооценивают свое предназначение, которое привело их к нам, в Африку.

– И что же это за предназначение? – заинтересовавшись, задал уточняющий вопрос Боб.

– Вы предназначены для принесения в жертву Богам. Боги сильно любят, когда им приносят в жертву белых, поэтому такие, как вы, пользуются у нас большим спросом.