Мародёр (СИ)

Я выругался про себя. С трудом сполз с кровати. С трудом выпрямился. Охнул, от прострелившей спину боли. Выругался, когда неизвестный и нетерпеливый гость постучал снова, поторапливая меня. Хромая, доплелся до двери, выругался шепотом, глядя на влажные портки. Да, наплевать. Я же у себя. Я дома! И гостей я не звал. И все же не хорошо это, не по этикету. Покачал головой, с грустью посмотрел на такую далекую вешалку с чистой и сухой одеждой. Еще раз покачал головой, махнул рукой и взялся за дверную ручку. В дверь постучали. Я коротко ругнулся и открыл. Теперь я выругался от души, громко, никого и ничего не стесняясь.

Гость не отреагировал, лишь левая бровь его слегка приподнялась. На ноготь, не больше, но это сильнейшее проявление удивления я увидел. В остальном же он остался совершенно не возмутим и спокоен.

— Я зайду? — спросил он.

Мне стало дурно. Я хочу спать, у меня болит все тело, каждое движение причиняет боль, руки и ноги почти не слушаются, голова не соображает. Может я в бреду и мне это чудится? Я поборол соблазн кулаком проверить настоящее ли его лицо, но разум в этот раз возобладал, и вместо этого царапнул себя ногтем по пальцу. Больно! Значит не сплю. Я снова выругался и слегка поклонился, пропуская Данкана в комнату.

В полной боевой выкладке, с мечом на поясе, топориком за поясом, метательными ножами в чехле, ближе к бедру и чуть сзади слева, двумя лезвиями с неудобными, слишком тонкими рукоятями за спиной. Их назначение и способ применения был мне не известен, и длинное заточенное с двух сторон тонкое, слишком тонкое, лезвие не производило впечатление грозного оружия. Даже когда их два. Но Данкан редко с ними расставался, их уродливые рукояти почти всегда торчали у него за спиной. Прямо над поясом, как недоразвитые, или кем-то отрубленные лапки паука.

Стоило только подумать о пауках, как уши различили едва слышное, но такое знакомое цоканье лапок и стрекот жвал. Спина покрылась потом, я медленно обернулся, показалось, что в углу за вешалкой мелькнули красные глаза. Лишь на мгновение, а затем пропали. Я сглотнул и повернулся к Данкану.

За голенищем серых дорожных сапог спрятано по короткому ножу. Хотя нет, нож только в правом, в левом деревянная ложка со стальной ручкой. И ее Данкан тоже вынимает, лишь когда ест, и то, если ест не на кухне. Сдается мне, что ручка у нее не просто так железная. Дорожные сапоги, дорожные штаны, поверх рубахи кольчуга, на кольчуге меховая безрукавка со стальными пластинами, прикрывающими грудь и живот. Черный плащ с гербом Грачевых, подбит изнутри коротким мехом. Куда-то Данкан собрался не иначе.

Он без приглашения сел на мою кровать и лишь после взглянул на меня.

— Я много тебя гоняю? — спросил он, кивнув на подмоченные портки. — Настолько много, что ты до горшка добежать не можешь? Аль ты облился чем?

— Облился, — буркнул я, глядя себе на портки и морщась от вида капель. — Руки после тренировок дрожат.

— Дрожат? — задумчиво переспросил Данкан. — Раз дрожат, значит мало я тебя гоняю. Надо чтобы поднять не мог.

Я и не подумал возмущаться, а он этого и не ждал. У Данкана весьма приличное чувство юмора, которое куда-то исчезает, стоит произойти чему-то, что не запланировано. Им не запланировано.

— Шучу, — Данкан выдал слабую улыбку, — А теперь давай серьезно. Я тебя разбудил?

Вялость исчезла с его лица, нос и подбородок заострились, бесцветные только что глаза обрели цвет и жизнь, в мгновение оценив обстановку в моей комнате, ладонь в перчатке накрыла яблоко меча, сам же клинок в ножнах уткнулся в пол.

— Нет, я еще не спал.

— А когда у нас отбой? И что ты после отбоя делать должен?

— Спать я должен, — поморщился я. Мне и так туго приходилось. Я и по подготовке и по заложенной природой или богами во мне силе уступаю всем. А тут еще сам себе яму вырыл, сам себя туда и сбросил. Нет, чтобы сказать, что да мол, спал я!

— В следующий раз не шатайся без дела. Спать ложись!

Я присвистнул. Данкан даже бесполезного наказания не даст? Это что такое случилось? Я сел рядом и приглашающе кивнул. Данкан откладывать не стал.