Мародеры

Первый офицер MFAA во Франции, архитектор Бэнсел Лафарж, прибыл в Нормандию всего через неделю после высадки союзнических войск. Здесь картина разрушений была совсем иной, нежели в Италии. Нормандский город Кан напоминал лунный ландшафт. Две трети города были полностью уничтожены бомбардировщиками западных союзников непосредственно перед высадкой. Лафарж проезжал деревни, где колокольни средневековых церквей на его глазах уничтожались артиллерийским огнем, потому что на них прятались немецкие снайперы.

К Лафаржу вскоре присоединились другие офицеры MFAA, в том числе директор «Клойстерс» (средневекового отдела музея Метрополитен) Джеймс Роример и Роберт Поузи, и они тут же начали маркировать особенно ценные памятники. Установить постоянное наблюдение за ними было трудно, таблички, предупреждающие о том, что здание имеет историческую ценность, не могли остановить вандалов, и тогда офицеры придумали более эффективный метод маркировки: они стали натягивать вокруг строений белую ленту, которая обычно предупреждала об опасности мин.

Довольно скоро офицеры MFAA обнаружили во Франции первые хранилища похищенных произведений искусства. В середине августа Роример прибыл в замок Сурш, где его встретил главный хранитель отдела живописи Лувра Жермен Базен. Базен испытал огромное облегчение: четыре года он провел в постоянном напряжении, охраняя так называемую «Галерею Медичи» — серию из двадцати четырех полотен, в мифологических сценах представляющих жизнь Марии Медичи, произведение, которое она сама заказала Рубенсу в начале XVII века. В большинстве случаев немцы оставили французские хранилища нетронутыми, правда, отступающие войска СС обстреляли замок Валансэ в долине Луары, где, в частности, были спрятаны Венера Милосская и Ника Самофракийская из Лувра. Произведения не пострадали, однако один из французских солдат, охранявших замок, погиб.

* * *

В начале августа 1944 года штаб Розенберга начал эвакуировать парижский музей Жё-де-Пом. Все компрометирующие документы были сожжены, последние ценности вывезены — оставшиеся работы в спешке бросили в грузовики, ожидавшие возле музея. Картины уже не упаковывали в защитный материал — солдатам было не до того — и просто кучей сваливали в кузов. Роза Валлан взволнованно наблюдала за погрузкой.

Главную и, без сомнения, самую самоотверженную борьбу с мародерством нацистов во Франции провели не офицеры MFAA, а эта скромная, но решительная француженка. Роза Валлан четыре года тайно следила за деятельностью штаба Розенберга в Жё-де-Пом. Она стала единственным сторонним свидетелем того, как работала мародерская машина. То, что Розе Валлан удалось удержаться в музее, было чудом, но в то же время признанием ее чрезвычайной добросовестности. Четыре раза ее выгоняли с работы, но всякий раз она возвращалась, настаивая на том, что какой-то важный отдел требует ее присмотра. Мадам Валлан, которую немцы считали безобидным администратором, тайком вела записи и зарегистрировала тысячи произведений, прошедших через Жё-де-Пом: откуда их привезли и, что еще важнее, куда их переправили.

С апреля 1941 года 4174 ящика, содержащих более 22 000 произведений искусства, были отправлены из Франции в Германию. Валлан часто засиживалась в музее допоздна, когда немецкие искусствоведы уже уходили домой или в кабак. Чаще всего именно ночью она могла тщательно изучить новые поступления. Иногда она тайком таскала домой негативы отснятых произведений искусства и просила знакомого напечатать снимки. Валлан собирала также информацию о своих соотечественниках, которые занимались транспортировкой и упаковкой ценностей или охраной музея.

Она несколько раз встречалась с Жаком Жожаром из «Национальных музеев», который был тайным участником французского Сопротивления, и с представителями правительства Шарля де Голля в изгнании в Лондоне, чтобы передать им информацию. Важными были сведения о поездах, на которых вывозили искусство. Одними из главных участников Сопротивления были железнодорожники, Résistance-Fer, устраивавшие диверсии на железных дорогах. Информация Валлан была нужна для того, чтобы поезда, нагруженные произведениями искусства из французских музеев, не были подорваны и не сошли с рельс.

Роза Валлан отлично понимала, что рискует жизнью. Один из агентов Геринга в штабе Розенберга, Бруно Лозе, дал ей понять, что ее немедленно расстреляют, если заподозрят в шпионаже. Чем ближе западные союзники подходили к Парижу, тем опаснее становилась работа Валлан. Нацисты начали вычищать Жё-де-Пом, существовал риск того, что скоро они начнут избавляться и от свидетелей. Тем не менее Роза Валлан оставалась в музее до самого конца — это была рискованная игра, но она стоила свеч.