Мародёры

В течение года Саше прислали несколько писем из Вдовского отдела милиции, правда, на имя Рафиды, так как им было выгодно признать в деле представителем потерпевшего безграмотную, возможно плохо понимающую по-русски женщину, а не квалифицированного юриста вроде Асова. Не знали они только, что Саша уже не собирается мстить и заваливать их гражданскими исками о компенсации вреда, заявлениями об уголовной ответственности, и различного рода ходатайствами. В первом письме была справка о том, что тридцать первого декабря на таком-то месте было совершено ДТП с участием двух машин под управлением таких-то водителей. В ДТП погиб пассажир Асов Сергей Анатольевич, труп которого выдан на руки сыну Асову Александру Сергеевичу для захоронения. Справка была подписана Торгачом, и на ней стояла гербовая печать отдела. И датирована эта справка была тем же числом, когда Асов встречался с Торгачом. Во втором письме был паспорт отца, который так и остался храниться у Саши навсегда. В третьем письме пришло уведомление, что уголовное дело по факту ДТП и гибели двух человек прекращено производством из-за смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. Саша понял, что вину за ДТП «списали» на погибшего водителя. Коммерсант из иномарки откупился от следователей, которым дело было передано из Вдовского РОВД в СУ при УВД Песковской области. Это было понятно из того, что подпись под уведомлением стояла уже не Торгача. Доказывать они ничего не пытались, потому что, вспоминая материалы первичной проверки, Саша понял, что производство экспертизы было отклонено либо признано невозможным к проведению. Сожительница коммерсанта дала показания в его пользу, как только вышла из больницы и получила свой куш. Впрочем, а может быть, все было так, как было написано в уведомлении? Этого уже не узнать. Чтобы люди верили государству, государство должно иметь авторитет. В глазах Асова оно его не имело.

* * *

На сороковой день Саша пришел на поминки к деду с бабкой, так как мама уже была в Питере. Приехали Рафида и тетя Тоня. Они сели в зале, где дед с удовольствием занял место во главе большого стола. Все вспоминали отца, и Саша понял, что память о нем осталась у них «светлой».

– Бесконечна огромная толпа людей. Все грязные, еле прикрытые рваниной и идущие по темному коридору в одну сторону, – рассказывала свой сон одна из родственниц. – Сережа, чистый, в ослепительно белой майке и трусах, идет среди них и выделяется из них своей чистотой и ухоженностью. Всего несколько человек, похожих на него, выделяются в этой толпе темного, грязного люда, а сама толпа необъятна и бесконечна. И вот Сергей и несколько этих человек, таких же, как он, чистых, входят в одинокую дверь в коридоре, а толпа продолжает двигаться дальше, провожая их злобными и жадными взглядами. Но дверь закрывается, и грязный люд в гробовой тишине и своем смраде медленно и обреченно волочится дальше. Та дверь не для них.

Тетя Тоня вспоминает то время, когда они учились: он – в военном училище, а она – в старших классах, они пересылали друг другу в конвертах с письмами трешки и рубли. Саша не стал говорить, что так они делали из-за того, что дед с бабкой не помогали своим детям, а, наоборот, забирали у них деньги, даже когда те зарабатывали их своим трудом на сезонных работах, будучи всего лишь школьниками. Тетя Тоня вспоминала, как приехала на каникулах в гости к отцу, когда тот служил на Дальнем Востоке после окончания училища, а Сашка был еще младенцем. Отец потащил ее на прогулку, и она, вся вымотанная после бесконечных переходов по сопкам, злющая на него, спросила:

– Ну и куда ты меня затащил? А тот ответил:

– Ты только посмотри, какую поляну я тебе подарил. – Тетя Тоня огляделась и увидела, что стоит на лугу, который весь покрыт разнообразными цветами, такого буйства красок она не видела больше нигде. Потом она вспомнила, что отца вечером тридцатого числа видели на вокзале Опольска. Он уезжал в Питер на поезде и случайно встретился с одним из работников фирмы, в которой работал. Тому показалось, что Сергей не знает, что ему делать. У него был очень растерянный вид. Рафида позднее призналась Саше, что рассказал ей Андрей: когда он привез ее на место ДТП, то увидел следователя Олега Никифорова, который держал в руках пачку с тысячными купюрами. Он сказал, что ему ничего не видно и что нужно пересчитать деньги, после чего сел в машину. Эти деньги в протокол осмотра не были вписаны. Да и сам протокол появился задним числом. Рафиде выдали в РОВД три с половиной тысячи другими купюрами.