Мародёр

— Не думаю. Мы, вон, за чехами пять лет бегали, юшкой умываясь, пока начали соображать, что к чему. В лесу опыт в сто раз важнее ствола. Ну, до взвода если.

Тут Кирюха, видимо, что-то высмотрел с бугра и снова погнал свое маленькое войско дальше, через ледяное поле замерзшего озерца.

Посреди озера забрал у Ахмета пулемёт и широким шагом ушел в сторону высокого берега, наказав по пересечении открытого места вставать, растягиваясь фасом вполоборота к ходу противника. Ещё не дойдя до берега, Кирюхины подопечные услышали, как Кирюха дал несколько коротких, в три-четыре патрона, очередей. Ахмет ощутил, как едва заметно колыхнулся мир вокруг него. Что-то изменилось, баланс нарушился, вот только в какую сторону…

— По цели работал, — впервые подал голос молодой, Дениска.

— Чё?

— Я так понимаю, Кирюхин по цели отработал. Молодец, выцепил таки, — одобрительно сожмурился Паневин.

— Чё, думаешь, попал?

— Заставил открыться, вывел под выстрел — это уже о нем говорит. Им, кстати, в первую очередь. Попал, не попал — я понимаю, даже если не попал, они сейчас крепко задумаются. Может, отстанут. Я бы отстал.

— Из-за пары очередей?

— Слышь, Ахмет, чё тупой такой, а? Не в обиду. Ты не думай, что мы на равных с ними сейчас. Вот ты свой район хорошо знаешь. Представь, этих, — Паневин ткнул через плечо, в сторону озера, — натравили на тебя в твоем районе. Порвешь?

— Спрашиваешь. Но то город, а не лес. Лес так знать нельзя, разве нет? Все ёлки не упомнишь.

— Это тебе так кажется. Они сейчас… Ну как ты возле своего дома. А Кирюхин их умыл, понимаешь? Они его проспали, а он их на прицел взял, в ихнем же квартале. Я бы отстал, от греха.

В тишине, между порывами ветра, послышалось задышливое пыхтенье — Кирюха спешил воссоединиться с основными силами своей армии.

— Вроде снес одного, в ноги. Всё, теперь отъебутся, козлы.

— Молодца, Кирюха.

— Ладно, всё это хорошо, однако дальше пошли. Не дай Бог, того зацепил наглушняк, ещё ломанутся щас, рассчитываться.

Глава 7

Прошел уже час, как мародёры изучали в Ахметов монокуляр окрестности объекта С.[152] В отличие от Тридцатки, прошлый снегопад здесь не состоялся, и снег лежал нетронутым, получается, с самого первого раза.

— Ну чё, молодого с Витькой на шухер, и пошли.

Расставив охранение, троица мародёров направилась к входу в бункер — здоровенной бетонной трапеции на склоне горы. Огромные ворота были чуть приоткрыты, едва руку просунуть.

— Это и есть противоатомные? — поинтересовался Ахмет.

— Нет, это так, декорация. Здесь только пандус, вагоны загнать. Тут контейнера с боевыми блоками вытаскивали кран-балкой, на машину клали, а вниз — там лифт есть.

— Это который внизу теперь валяется, — злобно вставил Кирюха. — А лестницы — тю-тю.

— И чё, по тросам спускаться? — испугался Ахмет.

— Не, — мрачно хохотнул Паневин. — Аттракцион на югах видел? Водяная горка? Вот по ней. Аквапарк, бля, имени пятидесятилетия Октябрьской революции,[153] ептыть… Только насухо пока. Как начнешь в норматив укладываться, дадут воду. Хотя там, я понимаю, лучше б солидол покатил…

— Чё, вентканал какой-то?

— Увидишь…

В кустах, куда направил их Кирюха, в самом деле торчал здоровенный бетонный стакан — так называемый вентиляционный киоск. Ахмет сразу заинтересовался следами взрыва, которым была выбита массивная решетка-жалюзи, вяляющаяся тут же, в нескольких шагах.

— Чё, у вас тогда ещё шланги[154] были?

— Да хрен его знает… Я только команду дал вскрыть, а дальше Онофрейчук, коллега твой покойный, нас отогнал подальше, и я не видел ничё. Да и не до того было.

Паневин сбросил с плеча дубовый капроновый шнур, оглядываясь, куда бы его привязать.

— Кирюхин, вы тогда куда вязали?

— Через проем, к решетке. Потом в распор поставить, и хучь слона сажай.

— Логично.

Первым спустили Паневина, затем по жерлу воздуховода спустился Ахмет, по пути восхищаясь некогда беспредельной щедростью СССР — воздуховод был из толстой нержавейки, да ещё и сварным. Спрыгнув внизу на отвинченную от короба «улитку», снова поразился — тоже нержа, и тоже миллиметров восемь, не меньше. В дверь венткамеры просунулся Паневин со свечой:

— Чё, нормально доехал?

— Да вроде.

— Тогда пошли пока, Кирюхин догонит.

Ожидая увидеть классическое военное подземелье — узкие беленые коридоры со связками кабелей по стенам, Ахмет удивленно обозревал подземные проспекты арсенала. По ним вполне можно было гонять на КамАЗах. Паневин спокойно, как по своей кухне, шагал вперёд, изредка взглядывая на загадочные аббревиатуры на стенах тоннеля.

— Это чё за двери? Тут бомбы и лежали?

— Нет. «Бомбы» ниже. Тут технические помещения — аппаратные там, ЗАСС[155] и прочая такая херотень.

— А где, Жирик говорил, клеть с двухсотыми?

— Это в обратную сторону. А ты чё, покойников боишься?

— Да удивляюсь иду — духа не слышно. Только изоляцией горелой.

— Это гут, я понимаю. Тут на воздух не выйдешь, продышаться-то.

Паневин остановился у ничем не отличающейся от других двери, покрытой пузырями отставшей от сырости краски.

— Всё, тут ждем. Смотри пока, как её выбить половчее.