Марокканские красавицы

Annotation

Марокканский цикл — одна из самых ярких страниц в творчестве замечательной русской художницы Зинаиды Серебряковой. Буйство красок, радость бытия, пряные запахи, растворенные в жарком африканском воздухе. И героини этой восточной сказки — прекрасные, полные неги и покоя «ню»…

Смена, 2015 № 08

Ирина Опимах

Марокканские красавицы Зинаиды Серебряковой

Ирина Опимах

28 ноября 1884 родилась Зинаида Евгеньевна Серебрякова.

Марокканские красавицы Зинаиды Серебряковой

1928 год начался как всегда — трудно, в уже ставших привычными поисках денег, заказов. Зинаида Серебрякова жила в Париже уже 4 года — она отправилась во Францию, получив большой заказ. «Мне было двенадцать лет, когда моя мать уезжала в Париж, — вспоминала Татьяна Серебрякова. — Пароход, шедший в Штетин, стоял на причале у моста лейтенанта Шмидта. Мама была уже на борту. Я чуть не упала в воду, меня подхватили знакомые. Мама считала, что уезжает на время, но отчаяние мое было безгранично, я будто чувствовала, что надолго. На десятилетия расстаюсь с матерью».

Зинаида действительно собиралась вернуться в Россию, где остались ее четверо детей и мать, но… Все сложилось иначе. (Сашу и Катю позже — в 1925 и 1928 году соответственно — удалось переправить к ней в Париж, но мать с Женей и Таней жили в России. Это страшно мучило и угнетало художницу.) Уютный мир ее детства — усадьбы Лансере и Бенуа, где царил покой, где все занимались живописью, музыкой, ее обожаемый муж, покинувший ее так рано (Борис Серебряков умер в 1919 от тифа), ее такая радостная, заполненная искусством юность рядом с ее знаменитыми родствен никами, столь много сделавшими для русской культуры, — все это осталось в прошлом, в воспоминаниях. А теперь ей уже 44 года, рядом с ней — двое ее детей, в России — двое других детей, по которым она страшно тосковала, и ее мать, которой уже не хватало ни здоровья, ни просто жизненных сил растить внуков и сопротивляться ударам судьбы. Все те небольшие деньги, которые Зинаиде удавалось зарабатывать, она делила на две части — оставляла себе на необходимые расходы, а оставшееся отправляла в Россию. А работу найти было ох как нелегко — у нее ведь даже не было французского гражданства, и ни на какие официальные заказы она не могла претендовать.

Стены и башни Марракеш. Марокко

Но иногда отцы более успешных эмигрантских семейств заказывали ей портреты своих жен и дочерей, и тогда в доме появлялись деньги. Правда, так было не всегда. «Непрактичная, делает много портретов даром за обещание рекламировать, но все, получая чудные вещи, ее забывают, и палец о палец не ударяют», — писал о ней Константин Сомов. Случалось и так, что ее модели оказывались вполне свободных нравов и соглашались позировать нагими. Художнице очень удавались эти женственные, светящиеся «ню».

Отдыхающая негритянка. Марракеш

Какие-о ее работы попадали на выставки. Несколько полотен были выставлены на большой международной вы-ставке в Брюсселе, открывшейся в мае 1928 года и приуроченной к открытию нового Дворца искусств. Русский отдел представляли полотна старых мастеров — Д. Левицкого, К. Брюллова, А. Иванова, а также современных живописцев, «мирискусников». «Русские не только понравились, но, по общему мнению, намного „лучше всех“», — писал С. Маковский. Высоко оценили и картины Серебряковой. Три или четыре ее работы были проданы, что, считал Сомов, «очень поможет в ее почти хроническом безденежном положении».

Во время выставки Зинаида познакомилась с богатым и очень любящим искусство бельгийцем, преуспевающим промышленником, да к тому же еще и бароном Броуэром. Он пришел в восторг от ее двух «Обнаженных» и тут же заказал ей портреты своей жены и дочери. Летом она отправилась во Фландрию, жила в его уютном доме в очаровательном, средневековом Брюгге и писала портреты домочадцев барона.

Броуэру картины понравились, но особенно ему нравились ее ню, и он решил сделать художнице подарок — месячное путешествие в Марокко, находившееся тогда под протекторатом Франции: проживание в отеле, транспорт, переводчика. и деньги на ежедневные расходы. Ну а взамен он получит работы, которые она напишет в Марокко — не все, а те, что ему особенно придутся по душе.

Этюд женщины

Ну что ж, подумала Серебрякова, у нее наверняка останется еще что-то, картины можно будет выставить в Париже и неплохо заработать на модной в те годы восточной теме, и художница согласилась.