Марсель-Рио-Марсель

Этот немолодой, но статный мужчина был уроженцем Италии. Одиннадцать лет назад он эмигрировал в Бразилию, где ему удалось заработать достаточно денег, чтобы купить небольшое грузовое судно и набрать команду матросов. Звали его Матео Росси. Когда накануне к нему в марсельском порту подошли двое приличных молодых мужчин и горячо стали просить его захватить их с собой в Рио-де-Жанейро, он, недолго поколебавшись, все-таки согласился.

Дэвида с Андре немного расстроил тот факт, что по пути в Рио корабль будет заходить еще в несколько мест, как то испанская Картахена, марроканская Касабланка, гвианская Кайена и, наконец, бразильский Сальвадор. В общей сложности, весь путь должен был занять двадцать шесть дней. Но другого выбора у них не было.

— Buongiorno, signori (Добрый день, синьоры.(итал.), — раздался вдруг рядом мелодичный женский голос, и Дэвид с Андре обернулись. Высокая стройная молодая брюнетка стояла чуть в сторонке и улыбалась. У нее были большие, немного раскосые темно-карие глаза, соблазнительные пухлые губы и кожа необычайного золотисто-оливкового цвета, обладательницами которой чаще всего являются коренные итальянки.

— Познакомьтесь, это моя дочь Паола, — представил ее капитан, говорил он на вполне сносном французском. — Она наш корабельный повар, то есть кок.

— Felice di fare la vostra conoscenza, signorina. I — André Benoit, e questo è il mio amico David Parker (Счастлив нашему знакомству, синьорина. Я Андре Бенуа, а это мой друг Дэвид Паркер. (итал.)), — поприветствовал ее Андре, выходя вперед и любезно целуя ее руку.

Нужно сказать, что сам Андре был наполовину итальянец, его мать родилась на Сицилии, поэтому итальянский был ему таким же родным языком, как и французский.

— Buongiorno, signorina, — поздоровался вслед за другом Дэвид. Эта фраза была одна из немногих, которые он знал по-итальянски, и то, благодаря Андре.

— Lei un inglese o un francese, il signor Parker? (Вы англичанин или француз, синьор Паркер? (итал.)) — обратилась тем временем Паола к Дэвиду.

— Переведи, — Дэвид с глупой улыбкой толкнул в бок Андре.

— Она спросила, ты англичанин или француз, — перевел тот и сказал уже девушке: — Lui è un inglese, signorina Paola (Он англичанин, синьорина Паола. (итал.)).

— Oh, dico un po 'in inglese (О, я немного говорю по-английски. (итал.)), — улыбнулась Паола и произнесла потом на ломанном английском: — Я говорить немного английский. Ma i francesi ancora meglio (Но по-французски все-таки лучше. (итал.)), — и сама уже перевела на французский: — Но на французском все же лучше…

— Можно было и сразу об этом сказать, — проговорил себе под нос Дэвид, а на лице изобразил учтивую улыбку.

После этого Паола, пожелав им приятного плавания, ушла в сопровождении своего отца.

Наконец раздался пароходный гудок, и судно стало отдаляться от берегов Франции, постепенно набирая скорость…

— Неужели мы плывем, — со вздохом произнес Дэвид, вглядываясь в морскую даль.

— Как думаешь, мы их найдем? — Андре посмотрел на друга.

— Не знаю… Но надеюсь…

— Ты ее любишь? — спросил вдруг Андре.

— О чем ты? — Дэвид весь подобрался.

— Не о чем, а о ком… О Софи…

— При чем тут любовь, Андре? — Дэвид заметно занервничал.

— А зачем ты тогда во все это ввязался? Зачем плывешь за ней на другой конец земли?

— Я просто чувствую себя виноватым перед ней…

— Удивительно — в Дэвиде Паркере в тридцать лет впервые заговорила совесть! Браво! — с иронией молвил Андре. — Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Дэвид, ты за последний месяц совершил столько сумасшедших поступков, сколько не делал за все десять лет, что я тебя знаю! Начиная с того момента, когда ты решил забрать Мишель и Софи из борделя, и заканчивая сегодняшним днем…

— А сам-то ты, что делаешь на этом корабле? — перешел в наступление Дэвид. — Тоже из-за чувства вины? Или из-за меня? Я, вроде бы, не настаивал, чтобы ты следовал за мной… И совсем не обиделся бы…

— Нет. Не из-за тебя, вернее, не только из-за тебя…

— Интересно тогда, из-за чего?

— Я люблю Мишель, — ответил Андре просто, как о само собой разумеющейся вещи.

Дэвид уставился на него расширенными от изумления глазами.

— Ты шутишь? Ты влюбился в Мишель Готьер? — недоверчиво переспросил он и, не сдержавшись, хохотнул. — В эту мадмуазель Всезнайку? Когда ты успел?

— У меня было ровно столько же времени, сколько и у тебя…

— Повторяю: я не люблю Софи, — Дэвид начал злиться.

— Как знаешь, — Андре спокойно пожал плечами. — Я пойду в каюту, прилягу ненадолго… Что-то ночью совсем не выспался…

* * *