Марсель-Рио-Марсель

Софи снова не могла сомкнуть глаз, переваривая все события прошедшего дня. Слез уже не было, а в душе царило полное опустошение. Единственной вещью, не дававшей ей покоя, был животный страх за своего еще не родившегося ребенка, страх, что она может его потерять. Ребенок для нее был той самой ниточкой, которая связывала ее с прошлым и не давала совсем потерять себя в этом чужом и недобром мире…

Вдруг, уже почти проваливаясь в дрему, Софи вспомнила кое-что странное, что сегодня произошло во время сбора кофе. Уже после обеда, ближе к вечеру, из леса, который стеной окружал плантацию с нескольких сторон, появилась женщина. Она остановилась на пригорке и молча стала наблюдать за работающими рабами. Хоть женщина и находилась в некотором отдалении, Софи все же удалось ее рассмотреть: уже совсем преклонного возраста, не негритянка, но кожа ее была очень смуглой, в

просторных белых одеждах, скрывающих объемную фигуру, в руках — длинный деревянный посох причудливой формы… Уже эти детали ее облика заставляли сердце сжиматься от неосознанной тревоги, но было еще одна вещь, от которой у Софи по коже прошел неприятный холодок: у старухи не было одного глаза, вместо него лицо женщины пересекала черная повязка. А другой глаз… Другой глаз безотрывно смотрел на саму Софи, пронизывая ее насквозь… Софи поспешно отвернулась, но спиной продолжала чувствовать ее сверлящий взгляд. Кроме Софи, старуху заметили и другие рабы. Ниси, занервничав, легонько толкнула сестру и свистящим шепотом проговорила:

— Miranda…

«Миранда», — Софи почему-то показалось, что девушка произнесла именно имя этой старухи. И в подтверждение ее мыслей, это имя стало передаваться от одного негра к другому, внеся беспокойство в их ряды. Даже Миро, хоть и стал покрикивать на рабов, призывая их вернуться к работе, все же тоже косился в сторону холма, на котором стояла странная женщина. Старуха же, казалось, совсем не обращала внимания на суматоху, связанную с ее появлением. Она еще некоторое время неподвижно стояла на месте, а потом, развернувшись, медленно пошла в сторону леса и вскоре скрылась из вида, будто ее и никогда не было. Беспокойство постепенно стало отпускать всех работающих на плантации, и уже через некоторое время рабы, казалось, забыли об этом непонятном происшествии… Хотя у самой Софи где-то в глубине души все же затаилась неосознанная тревога и нехорошее предчувствие…

* * *

Сегодня Софи чувствовала себя хуже некуда: ее страшно мутило с самого утра, перед глазами летали темные мушки, и она боялась в любую минуту потерять сознание. Руки совсем ее не слушались, а ноги подкашивались, и в конце концов девушка, обессилив, опустилась на колени. Именно в этот момент на плантацию, несясь во весь опор, верхом на лошади въехал Абеларду. Увидев, что Софи не работает, его лицо снова исказилось злостью, и он, без слов, со всего размаху хлестнул ее плеткой. Хоть удар прошелся поверхностно, она все же, сжавшись, охнула от боли и неожиданности и схватилась рукой за раненное плечо… Все рабы застыли на своем месте, наблюдая за происходящим.

— Я предупреждать тебя вчера, — прорычал разъяренный Абеларду, — а ты не слушать, ленивый рабыня… Если завтра, я увидеть то же самое — буду привязать тебя к столб и выпороть…, - он резко развернул лошадь и ускакал прочь.

К Софи сразу же кинулась Мишель и ее утешать.

— Подонок, — шептала Мишель сквозь зубы, осматривая ее рану. — Как таких земля носит…

— Миранда… — пронесся взволнованный шепот среди рабов, и подруги обернулись: на том же месте, что и вчера, стояла та же старуха и также безмолвно следила за Софи своим единственным глазом.

— Она смотрит на тебя, — негромко заметила Мишель.

— Что ей от меня нужно? — хрипло прошептала Софи, на этот раз не в силах отвести глаз от старухи. Она даже на время забыла о боли, которую причиняла ей свежая рана. В эту секунду Миранда сделала непонятное движение рукой, будто описывая в воздухе круг, потом приложила палец к губам, продолжая смотреть только на Софи, а после также неожиданно пошла прочь, не оглядываясь…

* * *

— Это Абеларду, да? — вечером Анна, заметив запачканную кровью рубашку Софи, сразу же подошла к девушке.

— Мне просто закружилась голова от жары, — устало начала объяснять ей Софи, — а сеньор Кардозу решил, что я …

— Сеньора Анна, — в этот момент подошла Мишель и отвела хозяйку в сторону. — Мне надо вам кое-что рассказать.

— В чем дело? — Анна внимательно посмотрела на девушку.

— Дело в том, что Софи беременная… И ей сейчас приходиться нелегко…

— Как? Почему вы сразу не сказали? — Анна даже слегка опешила.

— Софи не хочет распространяться на эту тему… — быстро ответила Мишель. — Но… Нельзя ли сделать так, чтобы она не работала на плантации? Она очень боится за ребенка…

— Я попробую, — Анна вздохнула и задумалась. — Попробую поговорить с Абеларду… Хотя ничего не могу обещать…

Уже перед самым сном в пристройку для рабов вбежала Анна и, улыбаясь, направилась прямо к Софи.