Марселино Хлеб-и-Вино. Большое путешествие Марселино

И тут за дверью чердака, на лестнице, одиннадцать голосов закричали: «Чудо!». Дверь неожиданно распахнулась и вся братия, кроме брата Негодного, ворвалась в маленькое помещение — столько народу сразу поместилось там с трудом. «Чудо, чудо!» — кричали монахи и отец-настоятель. Но всё уже было неподвижно, и при свете, падавшем из открытого окошка, виднелись те же, что и всегда, полки с книгами и запылённые стопки бумаг, да груды поломанной мебели, да Господь на Своём кресте, изнурённый предсмертной мукой и неподвижный, как всегда. Только Марселино покоился на старом кресле и, казалось, спал. Братья упали на колени, да так и оставались, пока не поняли окончательно, что Марселино не проснётся. Тогда отец-настоятель подошёл ближе и, прикоснувшись к нему рукой, дал братьям знак спускаться вниз, сказав только:

— Господь забрал его с Собою, да будет имя Господне благословенно!

Братья собрались в часовне и всю ночь плакали от радости над телом Марселино, лежавшим на ступенях алтаря. Напротив же главного алтаря братья поставили большое распятие с чердака, — наклонно, иначе оно не помещалось из-за низкого потолка. Марселино почивал в Господе и, несомненно, уже видел свою незнакомую маму лицом к лицу.

Ещё до рассвета младшие из братьев отправились в окрестные деревни, чтобы рассказать соседям о случившемся, и пополудни начали появляться первые телеги с теми, кто хотел удостовериться в чуде сам. Марселино, улыбающийся и румяный, спал в своем гробике из светлого дерева. Весь вечер прибывали новые паломники, на телегах и пешком. По всем деревням разнеслась весть о чуде, и все знали, как счастливо умер монастырский мальчик. В ту же ночь умерла и коза Марселино, а вот брат Негодный вдруг почувствовал себя настолько лучше, что попросил отвести себя в часовню, чтобы поклониться распятию и попрощаться со своим маленьким другом.

— Я живу, — приговаривал, плача, добрый брат, — а он здесь!

На другой день похороны переросли в настоящую процессию. Мальчика полагалось похоронить на кладбище ближайшей деревни, жителем которой он считался по бумагам, хоть братья и предпочли бы оставить его у себя, на маленьком кладбище в огороде. Но раз это было невозможно по действовавшему в те времена закону, да и по конституциям самого ордена[32], ближе к вечеру шествие тронулось в путь. Вместе с братией в процессии шли члены управ окрестных сёл и большая часть их жителей, в том числе и семья Мануэля вместе с самим Мануэлем, который почти не помнил мальчика, с которым и знаком-то был всего полдня. Управа самого зажиточного села прислала настоящий оркестр, игравший очень медленный и печальный траурный марш. Играли музыканты как-то рывками, потому что в ногу идти у них не получалось. Если бы Марселино был жив и увидел подобные похороны, то заметил бы, что музыкант с самым большим барабаном исключительно худ, и барабан его вот-вот перевесит, а кларнетист напротив — огромный толстяк, и тоненькая дудочка в его руках кажется чем-то вроде сигары в мундштуке.

Братья пели, оркестр играл траурный марш. Народ молился вслух, и только дети смеялись и прыгали по дороге, но не нарочно, а просто так получалось. День был замечательный, из тех, которые нравились Марселино-Хлеб-и-Вино до того, как у него появился Друг на чердаке. Телеги и всадники следовали за процессией. И тогда, неожиданно, несколько своенравных коз, пасшихся неподалёку и явно привлечённых музыкой и пением, последовали за погребальной процессией и дошли с ней до самых кладбищенских ворот. Если бы смогла, к ним присоединилась бы и коза-кормилица Марселино и жевала бы травинки, пока тело мальчика опускали в землю. Только тело, потому что душа уже поднялась к маме, к небесам, о которых так часто рассказывали монахи, к Господу, Которому Марселино столько раз носил еду и питьё на чердак.

Большое путешествие Марселино

Глава первая

Не всё умирает в этом мире. Пока братья скорбят, расставшись с Марселино, но радуются, что он успокоился в объятиях Господа и к Нему идёт, душа мальчика уже оставила тело, как оставляют изношенную одежду, и отправляется к новой жизни, к небесам, где ей была обещана встреча с мамой.

Тело мальчика неподвижно, и сердце больше не бьётся в нём; дух же, едва расставшийся с телом, невидимый для людских взоров, удаляется от него, как будто высшая сила властно влечёт его прочь.

На кладбище уже предают земле тело Марселино; братья, любившие его, настояли на том, чтобы похоронить его своими руками. Вот брат Ворота, преемник того, кто обнаружил когда-то подкинутого в монастырь младенца[33], добрый и весёлый человек, убеждённый, что всё проходит. Рядом с ним брат Бим-Бом, ризничий, нескладный хранитель монастырской часовни и владыка её единственного колокола. Когда-нибудь он тоже попадёт на небо, потому что хоть и любит прихвастнуть, что никто не может звонить в колокол, как он, но ведь это же правда…