Марш 30-го года

З а х а р о в : Что же, товарищи, приглашают, пожайлуста.

Б л ю м : Они-таки умеют разговаривать...

Все вышли. Вошла Ночевная и устало опустилась на диван. Входит Григорьев, закуривает.

Молчание.

Г р и г о р ь е в : Ваша фамилия - Ночевная?

Н о ч е в н а я : Да.

Г р и г о р ь е в : Настя?

Н о ч е в н а я : Настя. Почему вы знаете мое имя?

Г р и г о р ь е в : Я давно обратил на вас внимание, Настя.

Н о ч е в н а я : Для чего это?

Г р и г о р ь е в : Не для чего, а почему?

Н о ч е в н а я : Ну хорошо, почему?

Г р и г о р ь е в : У вас очень интересное лицо, вы красивая девушка, Настя.

Н о ч е в н а я : Ох ты, лышенько!..

Г р и г о р ь е в : И я очень удивляюсь, товарищ Ночевная. Вам уже, наверное, семнадцать лет, у вас есть потребность и запросы, правда же? Будем говорить прямо: вас уже занимают вопросы любви?

Н о ч е в н а я : Вопросы?

Г р и г о р ь е в : Подумайте: самая лучшая пора жизни. Неужели вам никто не нравится? Вы вот так и живете в этой коммуне? Вам не скучно?

Н о ч е в н а я : Нам некогда, а вас разве занимают эти вопросы?

Г р и г о р ь е в : Ну, как вам сказать... все люди... Нет, в самом деле: вы убиваете лучшие годы...

Н о ч е в н а я : Убиваю? Ну что ты скажешь!..

Г р и г о р ь е в : Убиваете. Надо оживлять свою жизнь. Надо искать людей, интересных людей. Почему вы никогда не зайдете ко мне?

Н о ч е в н а я : К вам? Интересно. Дальше что?

Г р и г о р ь е в : Заходите вот вечером - сегодня-завтра. Я получил хорошую комнату в инженерном доме, знаете?

Н о ч е в н а я : Так... дальше...

Г р и г о р ь е в : Попьем чайку, поговорим, у меня есть хорошие московские конфеты, журналы...

Н о ч е в н а я : Вечерком?

Г р и г о р ь е в : Вот именно... Когда дела у вас кончены, коммунары отдыхают, заходите...

Н о ч е в н а я : А дальше что?

Г р и г о р ь е в : Спасите мою душу, дальше там уже будет видно, познакомимся.

Входит Клюкин.

К л ю к и н : Где Жучок? Комсомольское кончилось.

Н о ч е в н а я : Вася, ты знаешь, что предлагает товарищ Григорьев?

К л ю к и н : А что?

Г р и г о р ь е в : Товарищ Ночевная...

Н о ч е в н а я : Ах, нельяз говорить? Нельзя говорить, Вася, секрет.

К л ю к и н : Интересно. (Вышел.)

Г р и г о р ь е в : Вы меня испугали, Настя.

Н о ч е в н а я : Вы еще не так испугаетесь... Вот сегодня на совете командиров...

Г р и г о р ь е в : Спасите мою душу, товарищ Ночевная! Что же я такого сделал, пригласил... Чай...

Н о ч е в н а я : Скажу все равно...

Г р и г о р ь е в : Товарищ...

Н о ч е в н а я (в дверях): Вот и хорошо. Ничего плохого? Чего же вы испугались? Совет командиров разрешит мне пить у вас чай... с московскими конфетами... (Выбежала.)

Г р и г о р ь е в : Товарищ ночевная... (спешит за ней, но наталкивается на Белоконя.) Черт... Ну, чего нужно... Чего лезешь?

Б е л о к о н ь : Игорь Александрович...

Г р и г о р ь е в : Ну, что такое?

Б е л о к о н ь : Вы говорили Георгию Александровичу... насчет этого... вот, что гвоздей накидали...

Г р и г о р ь е в : А пошел ты к черту, какое мое дело! Набросал, набросал...

Б е л о к о н ь : Извините, Игорь Александрович, а только нехорошо это с вашей стороны... вызвали вы меня.

Г р и г о р ь е в : Тебе уезжать отсюда надо.

Б е л о к о н ь : Это вы истинную правду сказали, что уезжать, потому я совсем не механик, одни неприятности. А только куда я поеду?

Г р и г о р ь е в : Куда хочешь.

Б е л о к о н ь : Так не годится, Игорь Александрович. Как ваш папаша, так и вы сами много от меня имели помощи в делах ваших, а теперь на произвол течения жизни... так не годится...

Г р и г о р ь е в : Об этом приходи вечером поговорить.

Б е л о к о н ь : Да вас вечером дома даже никогда и не пахнет.

Г р и г о р ь е в : Как у тебя часы пропали?

Б е л о к о н ь : Да как пропали? Вытащили... Гедзь, наверное, вытащил.

Г р и г о р ь е в : Почему Гедзь?

Б е л о к о н ь : Да он возле меня вертелся все время. Он и вытащил...

Г р и г о р ь е в : Когда?

Б е л о к о н ь : Да утречком, наверное.

Г р и г о р ь е в : Ну, иди...

Б е л о к о н ь : В совет меня ихний вызывали... с автоматом этим...

Г р и г о р ь е в : А ты не ходи...

Б е л о к о н ь : Да от них не скроешься, следят проклятые!

Г р и г о р ь е в : Впрочем, все равно...

Б е л о к о н ь : А как мне за часы, стоимость, значит. Триста рублей...

Г р и г о р ь е в : Заявление подал?

Б е л о к о н ь : А как же, самому главному инженеру. Он сказал, что полагается будто.

Г р и г о р ь е в : Ну, убирайся.

Д м и т р и е в с к и й (входит): Ты чего здесь?

Б е л о к о н ь : Вызывали.

Г р и г о р ь е в : Интересно, Георгий Александрович, как в таких случаях полагается платить: вот часы пропали у Белоконя.

Д м и т р и е в с к и й : Я думаю... ведь мы все под угрозой.

Белоконь выходит. Игорь Александрович, у вас все случаи воровства собраны?

Г р и г о р ь е в : Все до единого.

Д м и т р и е в с к и й : Я требую обыска, не соглашаются.

Г р и г о р ь е в : Они никогда не согласятся. Как же, оскорбление коммунаров!

Входят Воргунов и Шведов.

В о р г у н о в : А я не вижу никакого смысла. Простое варварство, и при этом мелкое, провинциальное.