Марш 30-го года

В о р г у н о в (входит и располагается на большом диване): Выяснили с маслом, Забегай?

З а б е г а й : С ними выяснишь! Когда вымажут флакон, сами скажут, а теперь ни за что. Им масло жалко. И где они прячут?

В о р г у н о в : Шустрые пацаны. Станок у них: не у каждой барышни такая постель.

З а х а р о в : Согласитесь, Петр Петрович, это новая культура.

В о р г у н о в : Пожалуй, новая...

З а б е г а й : Социалистическая...

В о р г у н о в : Вы думаете?

З а б е г а й : А как же?

В о р г у н о в : Так. Ну, а я еще подумаю.

В коридоре сигнал на совет командиров. Синенький, продолжая играть сигнал, марширует в кабинет. За ним, отбивая шаг, марширует Федька и еще три-четыре пацана одинакового с ними возраста. Кончив этот марш, они вдруг выстраиваются и начинают петь на мотив развода караула из "Кармен". Синенький подыгрывает на своей трубе.

Хор (за сценой).

Папа римский вот-вот-вот

Собирается в поход.

Видно, шляпа - этот папа:

Ожидаем третий год...

Туру-туру-туру,

Туру-туру, туру,

Туру-туру-туру,

Туру-туру, туру, туру,

Туру-туру-туру.

Воргунов живо аплодирует, мальчики собираются к нему.

В о р г у н о в : Честное слово, хорошо. Вы были на "Кармен"?

Р о м а н ч е н к о : Аж два раза. И наш оркестр играет. Мы можем еще спеть для вас марш из "Кармен": Петьки, Федьки, Витьки, Митьки.

Ж у ч е н к о : Эй, вы, музыканты, успокаивайтесь, пока я вас отсюда не попросил...

Р о м а н ч е н к о : Мы возле вас сядем, товарищ Воргунов. А то наша жизнь плохая: кто чего ни скажет, а Жучок на нас кричит.

В о р г у н о в : Ну что же, садитесь.

Р о м а н ч е н к о : Вы у нас будете, как дредноут, а мы подводные лодки.

С и н е н ь к и й : Вы знаете как, товарищ Воргунов? Если Жучок будет нападать, вы правым бортом, а если Алексей Степанович - левым бортом.

В о р г у н о в : А вы меня тут нечаянно не взорвете? Подводная лодка, знаете, опасная вещь...

С и н е н ь к и й : Ого! Вот вы сегодня увидите: будет атака подводных лодок - прямо в воздух.

К р е й ц е р : У вас такие серьезные планы, подводные лодки?

Р о м а н ч е н к о : Даже самим немного страшно.

Б л ю м : А почему вы говорите "подводные лодки"? Настоящие моряки так не говорят. Говорят: подлодки.

С и н е н ь к и й (улыбается): Так это мы для непонимающих, для разных сухопутных.

К этому времени в кабинете собрались все пять командиров, человек пятнадцать-двадцать старших коммунаров. Не нашедшие места на диване стоят у дверей. "Подлодки", разместившиеся было на диване, уступая места старшим и взрослым, постепенно опускаются на ковер, окружая большой диван со всех сторон. Прежде всего им пришлось уступить место на большом диване Крейцеру, потом Трояну; Торская и Вальченко устроились у стола Захарова, недалеко от них Блюм. Дмитриевский и Григорьев держатся особняком в самом

дальнем углу. В кабинете стало тесно.

Ж у ч е н к о : Ну, довольно.

Пауза.

Первый!

К л ю к и н : Есть!

Ж у ч е н к о : Второй!

З ы р я н с к и й : Есть, второй.

Ж у ч е н к о : Третий!

Д о н ч е н к о : Есть.

Ж у ч е н к о : Четвертый!

З а б е г а й : Четвертый непобедимый есть.

Ж у ч е н к о : Пятый!

С о б ч е н к о : Пятый на месте.

Ж у ч е н к о : Голосуют командиры, члены бюро, начальник коммуны и товарищ Крейцер, а также главный инженер. Могут присутствовать и брать слово все коммунары, но предупреждаю, в особенности компанию подводных лодок, что при малейшем, знаете (улыбнулся), выставлю беспощадно.

С и н е н ь к и й (шепчет Воргунову): Видите, видите, какая политика?

Ж у ч е н к о : Обьявляю заседание совета командиров открытым. Слово члену бюро комсомола товарищу Ночевной.

Н о ч е в н а я : Все уже знают, в чем дело. Я коротко. Положение на заводе неважное. Проектный выпуск - пятьдесят машинок, а мы сегодня еле-еле собрали тридцать пять...

Р о м а н ч е н к о : Тридцать шесть.

Ж у ч е н к о : Федька...

Р о м а н ч е н к о (Воргунову и Крейцеру): Видите, какая справедливость. Ведь на самом же деле тридцать шесть. А она не знает, а берется доклад делать.

Ж у ч е н к о : Федька, оставь разговоры.

В о р г у н о в : Они нас взорвут, эти подлодки.

Н о ч е в н а я : Ну, хорошо, тридцать шесть. Недостатка у нас ни в чем нет, коммунары работают хорошо. Но все-таки дело как-то не вяжется, и техника нашего производства освоена слабо. Комсомол предлагет: прежде всего прекратить всякую партизанщину, вызовы коммунаров по вечерам. На всех опасных и важных участках мы предлагаем учредить коммунарские посты для изучения техники и для того, чтобы наблюдать за ходом всего дела на этом месте. Посты эти должны отвечать за свои участки наравне с администрацией. Бюро просит совет командиров провести это в жизнь начиная с завтрашнего дня.

Ж у ч е н к о : Кому слово?

Р о м а н ч е н к о : Мне! (Подскочил на ковре.)

Ж у ч е н к о : Ты подождешь.

С и н е н ь к и й : Вот видите?

В о р г у н о в : Давай и в самом деле подождем.

К л ю к и н : Дай мне слово.

Ж у ч е н к о : Говори.