Марш 30-го года

В а л ь ч е н к о : Любовь... это такая... удача для любящего человека, когда, наконец, Соломон Маркович Блюм привозит настоящую сталь номер шесть, а не просто железо и валик, сделанный из этой стали, не гнется во время насадки частей якоря, а это позволяет сборному цеху признать приспособление и любящему человеку избавиться от издевательства другого любящего человека.

Т о р с к а я : Довольно сносно. Но в последних словах некоторая неточность: вы сказали другого любящего человека, а нужно сказать любимого человека. А вот и Соломон Маркович. Вы привозили железо вместо стали номер шесть?

Б л ю м (вошел): Новое дело... С какой стати? Я... железо? Кто это сказал?

Т о р с к а я : Это очень важно, и поэтому я запрещаю вам уклоняться от истины.

Б л ю м : Ну, раз вы запрещаете, так зачем я буду уклоняться. Привозил...

Т о р с к а я : Вместо стали номер шесть простое железо?

Б л ю м : Да, простое железо.

Т о р с к а я : Как же вам не стыдно?

Б л ю м : Я не виноват. Разве я могу пересмотреть каждый кусочек стали? Выписали сталь, а положили железо. Разве это люди? Это же дикари с острова Бразилии...

Т о р с к а я : Оказывается, и вас можно надуть...

Б л ю м : Извините... Разве это называется надуть? Я подойду сзади и ударю вас камнем по голове, так это разве - надуть? А скажите, пожайлуста, почему вас интересует какое-то железо?

Т о р с к а я : Мы с Иваном Семеновичем затеяли одну конструкцию...

Б л ю м : Господи, я же знаю, какая у вас конструкция. Так в этой конструкции не нужно никакого железа. И вообще это легкая промышленность, причем тут железо?

Т о р с к а я : Нам нужно не железо, а сталь, сталь номер шесть!

Б л ю м : Ну хорошо, хорошо, будет вам сталь номер шесть, только лучше я вам привезу что-нибудь другое... Разный текстиль, и цветы, и разные там кондизделия, ну и, само собою, нашатырный спирт, валерьяновые капли, цианистый калий...

Т о р с к а я : Вот я вам задам!

Входят Захаров и Забегай.

З а б е г а й : И я прошу вас, Алексей Степанович, вы их построже допросите.

З а х а р о в : Но ведь у тебя нет доказательств.

З а б е г а й : Если бы были доказательства, я бы вас не беспокоил, а прямо в совет командиров. А вы их хорошенько допросите. Масло украли они. Они работают рядом на "кейстоне" и сперли.

З а х а р о в : Что же я могу сделать?

З а б е г а й : Как что сделать? Их нужно в работу взять. Я приказал им прийти сюда.

З а х а р о в : Ну хорошо.

З а б е г а й (кричит в дверь): Эй вы, идите сюда!

Входят романченко и Синенький. Романченко отвечает на вопросы, а Синенький больше разглядывает кабинет и направляет улыбку то к Вальченко, то к Торской, то к Блюму. Блюм в ответ на его улыбку грозит пальцем.

З а х а р о в : Забегай вот обвиняет вас в краже флакона масла для смазывания станка.

Р о м а н ч е н к о : Мы украли масло? Чудак какой! Ничего мы не крали.

З а б е г а й : А я говорю - вы взяли.

Р о м а н ч е н к о : Ну, посуди, Колька, для чего нам твое масло? У нас свое есть.

З а б е г а й : У меня было особенное, дорогое.

Р о м а н ч е н к о : Ах, особенное? Очень жаль. А где оно у тебя стояло?

З а б е г а й : Да что ты прикидываешься? Где стояло? В станке, в шкафчике.

Р о м а н ч е н к о : Воображаю, как тебе жалко!

З а б е г а й : Смотри, он еще воображает. Вы на это масло давно зубы точили.

Р о м а н ч е н к о : Мы и не знали, что оно у тебя есть. Правда же, Ванька, не знали?

Синенький небрежно мотает головой.

З а б е г а й : Вот распустили вы их, Алексей Степанович. Стоит и брешет, не знали. А сколько ты ко мне приставал: дай помазать. Приставали?

Р о м а н ч е н к о : Ну, приставали...

З а б е г а й : Ну и что же?

Р о м а н ч е н к о : Ну и что же. Не даешь - и не надо.

З а б е г а й : А сколько раз вы просили Соломона Марковича купить вам такого масла? Чуть не со слезами: купите, купите. Ну, что ты на это скажешь?

Р о м а н ч е н к о : А что ж тут такого? Просили. Ни с какими слезами только, а просили...

З а б е г а й : А вот уже четыре дня, как не просите и не вякаете. А?

Р о м а н ч е н к о : И не вякаем. А что ж...

З а б е г а й : А почему это?

Р о м а н ч е н к о : До каких же пор просить? Не покупает - и не надо. Тебе купил, а нам не покупает. Значит, он к тебе особую симпатию имеет.

Б л ю м : Ой, какой вредный мальчишка...

З а б е г а й : А мажете вы как?

Р о м а н ч е н к о : Обыкновенно как.

З а б е г а й : Я уже знаю. Встаете, еще вся коммуна спит - и в цех. Федька мажет, а Ванька на страже стоит. Что - не так?

Р о м а н ч е н к о : Мажем, как нам удобнее.

С и н е н ь к и й : И ты можешь раньше всех встать и мазать.

З а б е г а й : Вот ироды!

Б л ю м : Вы такие хорошие мальчики...

З а х а р о в : Убирайтесь вон...

Федька и Ванька салютуют и скрываются. Вальченко, Торская и Блюм смеются.

Улыбаются Захаров и Забегай.

З а б е г а й : Ну, что ты будешь с ними делать?

Б л ю м : Я для вас, товарищ Забегай, куплю еще такого масла. А они пускай уж мажут. Они же влюблены в свой "кейстон".

С о б ч е н к о (заглядывает в дверь): Алексей Степанович, даю сигнал на совет.

З а х а р о в : Есть сигнал на совет.