– Ну как… Профессия смотрителя, по мнению светил медицины, должна вернуть мне веру в собственную социальную значимость. У меня, знаешь ли, комплекс неполноценности, усугубленный кризисом самоидентификации. Постоянно чувствовал себя бесполезным. Да и когда на Землю возвращаюсь…
– Ты можешь отсюда выйти???
– Да, уже лет пять. Но не хочу. Пару раз пробовал… Неделю-другую еще мог там вытерпеть, потом назад просился. Здесь я полезен. Нужен. Делаю важную ответственную работу. А там… Безработный на пособии, безногий инвалид. Хотя за годы работы на маяке скопил достаточно чтобы новые ноги вырастить… Но зачем они мне там, если живу я здесь? Здесь очень хорошо. А там очень плохо. Такая вот жизнь по мне. Я тут не один… Ну чаще всего. А захочу быть один, поставлю запрет на доставку мне новых реабов, и все. Отдыхаю… Но тогда сложней. Огонь-то на маяке должен гореть каждую ночь. Всю ночь. А поддерживать его постоянно одному трудно. Зато острее ощущаю свою значимость. Смотритель – это не хвост собачий, смотритель – это важная ответственная должность, так-то! Да и зарплата – это не пособие. Там я что? На жиденькой кашке и постном супчике жил. А здесь? Здесь такие деликатесы мне доступны… ммм… Правда, почти без бафов, с бафами все равно дорого, зато очень вкусно! Кстати, ты есть хочешь? А чего я спрашиваю, конечно, хочешь… Пошли!
Корнет посмотрел на шкалу сытости. Пять из четырнадцати. Да, действительно пора перекусить. Да и интересно, как в этой Грязи происходит процесс питания. При мысли о еде рот наполнился слюной. Почти атрофировавшиеся на Земле вкусовые сосочки здесь работали как надо. Он кивнул и потопал за Иеронимом по длинному серпантину, ведущему наверх башни.
– Смотрители стоят особняком от прочих крафтеров, поскольку не создают непосредственно руками материальных ценностей, – на ходу продолжал болтать соскучившийся по общению хозяин. – Они, а вернее, мы, скорее сторожа, исследователи и лутеры. Нет, не лузеры. Лутеры. Лут высматриваем, который никто, кроме нас, не видит. И не только лут. Много чего еще видит Смотритель. Вместо товаров предоставляем услуги. Очень полезная и социально значимая роль, да. Но кроме лута, мы видим дальше, можем разглядеть детали, на которые обычный игрок не обратит внимания… Ну и всякое такое. Вообще, эту профессию любят брать воры и обсасины всякие, магу она вроде как и не очень нужна. Но не в нашем случае. Ты же, как я вижу, наркоман, да? Образ с реального тела слеплен? Глаза запали, тощий, бледно-желтый…
– Бывший, – буркнул Корнет.
– Ага, я тоже бывший, – хохотнул Смотритель. – Все мы здесь бывшие. Не знаю, может и есть глубокий смысл в выводах гениев психологии, но я до него пока не докопался. Меня жутко плющит и ломает даже сейчас. Правда, реже, ведь много лет прошло. Но все равно случается. Я тогда самоубиваюсь. На время помогает.
– То есть как?
– Как? А с маяка вниз – фьюююить! И все. Два часа сжаты в полторы минуты. За это время абстинентка проходит. Чаще всего. Ты имей в виду, если что. Попробуй.
– Я уже попробовал…
– Аааа! То-то я думаю, чего ты на респе застрял. Ясно. Ну и как? Не очень страшно?
– Нет. Я суицидник в реале.
– На этом маяке других не бывает. Стандартный у нас диагноз, да. Ты имей в виду, когда мысли начинаю путаться, а чувство вины, или обострение комплексов накладываются на абстинентный синдром, сдабриваются фобией – самое милое дело самоубиться. Не мучайся. Я всегда так делаю… И знаешь, помогает. В том плане, что я перестал воспринимать смерть как конец существования. Знаю, через два часа встану и пойду. А вот когда на Землю выбирался, понимал, там такое не прокатит. И это была еще одна причина вернуться.
– А ты…
– Да-да. Несколько раз уходил со своей башни. Хотел найти чего-нибудь, ширнуться, нюхнуть или проглотить… Один раз почти на год. А… я тебе это уже говорил. Так вот, все впустую. Даже и не надейся. Я это всем реабам говорю, но никто не верит. До конца не верит… Ну вот, пришли. Дежурка прямо под фонарной. Я в основном здесь и живу. Ну так что? Поедим? Или ты для начала самоубиться желаешь? А то выглядишь совсем плохо, вон как потряхивает. Я здесь даже специальную дверку сделал, видишь? Могу с тобой, за компанию. До вечера все равно еще долго. Не бойся, фьююють, бац, и все. Через два часа на камушке.
– А я и не боюсь, – сказал Корнет, делая шаг в пустоту.