Марш Кригсмарине

Как мне объяснил Йоган, на этой самой вилле Винера, сверхсекретной базе Кригсмарине, существовали строгие правила для находящихся на ней экипажей У-ботов. Это объяснялось тем, что Испания официально сохраняла нейтралитет в войне и крайне не желала афишировать свою помощь подводным кораблям Германии. Виллу, находящуюся на южной оконечности острова Фуэртовентура, полуострове Хандия, окружали многокилометровые безлюдные песчаные пляжи. Местное население власти выселили с полуострова ещё в 1939 году, а в 1941-м наш соотечественник, немецкий промышленник и инженер Густав Винер приобрёл полуостров для нужд Рейха. К тому времени в скалах Хандии, в глубоких пещерах-гротах, в которые можно было попасть только проплыв изрядное расстояние под водой, уже было оборудовано несколько ремонтных баз для приёма германских подлодок. Нашлось и объяснение, откуда взялись рабочие на сверхсекретной ремонтной базе, где находился в данный момент наш «Чиндлер». Севернее полуострова, в центре Фуэртовентуры располагался концлагерь для нескольких тысяч республиканцев, побеждённых врагов каудильо Франко. Оттуда по необходимости брали рабочую силу и для подземных судоверфей. Среди узников находили квалифицированных рабочих и даже инженеров. Порядки в концлагере были суровые, за провинность одного расстреливали ещё двоих, и даже сама мысль о саботаже не могла прийти в головы лагерников.

– Господин корветтен-капитан, не желаете ли совершить вместе с вашими офицерами морскую прогулку в Лас-Пальмас? – обаятельно сверкая жемчужной улыбкой на загорелом лице, спросил Йоган. Я, разумеется, согласился. Лоцман принёс пухлый конверт и выдал всем офицерам на карманные расходы по пятьсот испанских песет. Мне он вручил тысячу. – Командирам У-ботов и кавалерам железных и рыцарских крестов полагается надбавка, – объяснил он.

Понять, когда он шутит, а когда говорит всерьёз, было мудрено, поскольку этот от природы жизнерадостный парень постоянно посмеивался или улыбался.

Когда прибудем в стольный град Лас-Пальмас-де-гран-Канария, придётся вам потерпеть меня в качестве няньки. Таков приказ, – как бы извиняясь, развёл руками Йоган. – В нашем Канарском раю свои правила, не менее строгие, чем были в Эдеме для Адама и Евы; и даже строже, поскольку запретных плодов здесь более, чем один.

Я, было, обеспокоился по поводу своих подчинённых из рядового состава, но Йоган и тут меня утешил:

– За ребят не переживайте. Рядовым матросам запрещено покидать пределы окрестностей виллы Винера, но как говориться – «у них всё будет!». Неподалёку, на песчаных пляжах Кофете, полно уютных местечек. Вечером, как стемнеет, парни роскошно отдохнут в тёплых водах архипелага. Будет им и классная еда от пуза, хорошее местное вино и самое главное – спецбригада из местных девочек. Эти ангелочки тоже часть базы. У них бессрочный контракт, живут на всём готовом, но не могут покинуть пределов полуострова, – секретность, сами понимаете. Семьи получают неплохие деньги, так что никто не в обиде.

Когда мы поднялись на борт роскошного белоснежного катера, более смахивающего на небольшую моторную яхту, нас ожидал ещё один сюрприз. Из каюты, ниже палубы, выбежала наверх, дружелюбно помахивая лохматым хвостом, большая чёрная собака. Следом поднялся высокий моложавый мужчина в тёмных солнцезащитных очках и элегантном белом костюме. Йоган вскочил, вытянувшись во фрунт, и гаркнул:

– Господа офицеры!

Все присутствующие выполнили команду.

– Прошу без церемоний, господа! Йоган, я же просил вас! – с хорошо сыгранным смущением замахал руками человек в белом костюме. – Это мне, штатскому шпаку, впору перед вами, боевыми офицерами, спину держать. Продолжайте отдыхать, господа! Повернувшись ко мне, он с улыбкой протянул руку:

– Позвольте представиться, Густав Винер. А вы, значит, и есть тот самый герой-подводник Отто Фридрих фон Шторм? Не согласитесь ли пройти со мной в каюту? Как там обозвал вас идиот-щелкопёр из Беобахтер… «Друг русалок»?! – продолжал, спускаясь в каюту, улыбаться через плечо Винер. – Забавно! Знаете, Отто… Вы позволите вас так называть?

Я, разумеется, не возражал. Винер усадил меня возле откидного столика и принялся разливать по рюмкам добытый из мини-бара коньяк.