Марш Мендельсона на бис

Через какое-то время у моего дома нарисовался «Форд», из которого вышли уже известные Анатолию Леонидовичу двое мужчин, правда, на этот раз их сопровождал еще какой-то молодой парень. Казанский с Вовой покинули джип и присоединились к честной компании, которая дружною толпою проследовала ко мне в парадное.

Анатолий Леонидович через некоторое время отправился за ними, в парадном уже не слышалось никаких звуков. Господа несанкционированно проникли в мою квартиру. Правда, пока Анатолий Леонидович прикидывал свои дальнейшие действия, какая-то дверь наверху открылась, послышались приглушенные голоса и шаги нескольких пар ног, спускающихся к лифту (он у меня между этажами). Анатолий Леонидович решил временно ретироваться. «Да и к тому же их было пятеро», – хотелось добавить мне, но я не решилась травмировать его самолюбие. Какой же идиот попер бы против этой компании, тем более что тогда капитан еще не знал всех участников игры?

Выскочив из парадного, капитан осмотрелся в надежде увидеть «Жигули» напарника, но ничего засечь не смог. К нему присоединился оперативник, который сидел на качелях, и отчитался о своем дежурстве, за время которого ничего не произошло – до появления теплой компании в сопровождении самого капитана.

Анатолий Леонидович разрывался: за кем следовать? Машина-то одна. Оперативник с качелей приехал своим ходом и пока останется на месте – вдруг я пожалую. Меня он видел в квартире Артема Александровича, а капитан Туляк еще и описал ему мою «БМВ». Следовавший за «Фордом» напарник так и не появился. Анатолий Леонидович стал за него беспокоиться. Кто знает эту теплую компашку, только что несанкционированно проникавшую в мою квартиру? Вполне могли засечь слежку и оторваться. Это в лучшем случае. О худшем думать не хотелось.

В результате Анатолий Леонидович решил последовать за Казанским. Все-таки у Игорюни не так давно были проблемы с законом, может, повежливее отнестись к стражу правопорядка, если придется столкнуться лицом к лицу и выяснять отношения. Тем более коллеги знали о том, что Туляк едет за Игорюней. Компания же на «Форде» пока была темными лошадками, да и номера вполне могли оказаться липовыми, а машина числиться в угоне.

Но Казанский с Вовой поехали прямиком в квартиру, принадлежащую моей подруге Тамаре Сурковой, в которой до отсидки проживал Казанский и, по всей вероятности, обосновался теперь. Капитан подежурил у дома окола часа, понял, что глаза слипаются, а смысла караулить здесь и дальше нет, потому что господа наверняка уже легли почивать, поэтому поехал в отделение, где для него была оставлена информация напарником, следившим за «Фордом».

«Форд» принадлежал полковнику ФСБ Глазкову Илье Михайловичу. По всей вероятности, находившиеся в «Форде» слежку быстро заметили и профессионально оторвались. Напарник решил вернуться в отделение и заняться самой машиной. И выяснил. В угоне она не значилась.

Капитан МВД Туляк решил, что утро вечера мудренее, отправился домой спать, а сегодня с самого утра занялся выяснением личности Ильи Михайловича, правда, старался действовать так, чтобы не привлечь к своей персоне лишнего внимания «старших братьев». Он вышел на бывшего сокурсника, ныне служащего в ФСБ, с которым они время от времени обменивались информацией, таким образом помогая друг другу, и попросил охарактеризовать Илью Михайловича.

– Жесткий профессионал, – не задумываясь, изрек сокурсник. – Дело знает и делает.

В общем и целом профессиональная характеристика была дана весьма лестная, правда, сокурсник заметил, что врагу бы не посоветовал хоть в чем-то перейти Илье Михайловичу дорогу – будь то расследование преступления, продвижение по службе или отношения с женщинами. Себе дороже. Этот человек не умеет прощать и помнит все, сделанное или не сделанное для него. Правда, тех, кто ему верен, тянет за собой вверх, как паровоз, но таких немного. Имеет больше врагов, чем друзей, но и враги его уважают. Его давно бы задвинули, если бы он так четко не выполнял свои обязанности.

– Чем его можно купить? – спросил Туляк, совершенно не представляя, что полковник ФСБ мог делать в компании Казанского и какое отношение вся эта кодла имеет к моей скромной персоне.

– Ничем, – ни секунды не задумываясь, ответил сокурсник. – Дело для него превыше всего. Он, так же как мы с тобой, Толя, формировался как личность и начинал служить в другую эпоху. И проникся. И ради того, чтобы вернуть стране образ великой державы, при одном упоминании о которой всякие там америкашки, немчура и прочие делали бы в штаны, Глазков готов на многое. И его к этому хорошо подготовили. Старая школа, в которой умели готовить кадры.

Анатолий Леонидович поблагодарил сокурсника, повесил трубку и глубоко задумался, а потом стал звонить мне. Дома меня не застал, решил сделать последнюю попытку – позвонить на работу. И тут произошло чудо: я оказалась на месте. Как будто бы ничего необычного не произошло.

– И ты решил меня проведать, – усмехнулась я. – Чтобы лично убедиться, что я жива и пребываю в добром здравии. Убедился?