Марш Обреченных. Эстафета

Она словно заколдованная одними его словами, скрылась между стволами высоченных сосен. Выхватила поводья лошади из рук изумленного солдата и, вскочив в седло, вогнала в бока шпоры. Только когда выбралась на главную дорогу, слегка сбавила темп скакуна, чтобы отдать мысленный приказ вожаку стаи, следовать за ней. Барс нехотя оторвался от полудремы и шесть самцов, во главе с ним, заспешили за карательницей, нагнав ее на узкоколейке. Мощные тени тварей следовали за ее лошадью по следам…

— Морок… Гвинет… Выходим к лагерю противника! Необходимо помочь коротышкам магией! И так ясно, что они не выстоят против могущества орденцов! Вперед!!

Короткие приказы и беспрекословное повиновение.

Зачинщики снова в седлах и теперь продвигаются на шум яростного боя. Скорая езда между деревьями и голыми кустарниками, и крики сражающихся слышны отчетливо, а звон стали и свист магической схватки, ощутимым, по колебаниям воздуха.

За спиной Лестора и его команды, разгорающееся пламя костра. Горели останки дозорных, что вышли навстречу каравану из Мейдрина, по приказу главы Ордена Северных Магов, которые были настигнуты гризолоидами, и в течение нескольких минут, уничтоженные до последнего аколита. В этом бою Орест Бартольд мог еще надеяться на второй дозор, высланный по письму с дальнокрылом, но успеет ли команда адептов вовремя им прийти на помощь, оставалось пока не разрешенной задачей?..

Правда, отряд спешил, затеряться в горах Молочных Пиков, куда вскоре намеревалась отправиться Ирэна в группе с семью бестиями!..

Князь Лестор разыгрывал новую партию в противостоянии с извечными врагами — Орденом Северных Магов, но суть борьбы открылась пока только горстке избранных, а также — Сермену Коршуну. И то, когда коса смерти, зависла и готова была вот-вот обрушиться на их головы.

Уже слышны крикливые угрозы и ругань овражных гномов, что перешли с мгновенной атаки к круговой осаде. Коротышки понимали, что в такой ураган противник не отважится скрыться в Молочных Пиках, побоявшись яростного ветра и срывающей все на своем пути — вьюги. А вот закрепиться в обороне, ощетинившись магией и клинками — запросто. Гномы долго не раздумывали, сбивали деревья и валили стволы в частокол. Осада обещала быть долгой, а ночь — длиной и нервной.

— Морок, придержи пока своих людей, у нас со "старшей" есть работа!

Мейстер безоговорочно скрылся за спинами князя и колдуньи. Дела магов его редко интересовали, он привык работать мечом и топором.

Вскоре, князь и ведьма остались одни на пятаке, где обрывался лес и, начиналась ровная, не холмистая проплешина, именно впереди развернулось войско коротышек, а дальше — оборона заклятого врага.

— Приступим, Гвинет! Подбодрим адское племя! Не зря же мы им платили!

* * *

Жаркая полоса снесла лавину коротких и кривых тел…

В огне магии горело все: тела, одежда, кольчуги, пластины легкой брони, мечи, луки, стрелы, сумки, ножны и колчаны. Горело и плавилось в считанные секунды.

За каких-то полчаса полегло две сотни овражных гномов, что порядком сбило спесь с разъяренных и охмуренных колдовством коротышек. Бартольд с адептами не жалели сил, и как только со стороны неприятеля угадывалась подозрительная суета — магики применяли боевые заклинания. Огненная волна отогнала первые ряды и успокоила нападавших. Оставшиеся в живых окопались, снесли в округе ряд сосен и елей, и, обстругав ветви, соорудили нехитрый частокол.

Граф Коршун со своими людьми и магиками забаррикадировались сперва за фургонами, а затем, головорезы Сермена взялись за топоры и мечи, и в свою очередь, постарались окружить периметр надежной полосой.

Поднялся ветер и проплешина, приютившая людей и гномов, утонула в неистовых северных ветрах. Ледяные хлопья снега не щадили никого — ни наступающих, жаждущих крови, ни обороняющихся — стремившихся уйти живыми от клинков и стрел коротышек. Снежная вьюга заносила обгорелые тела гномов, а также утыканные стрелами, словно дикобразы — силуэты магиков в темных сутанах, скрюченные останки бойцов Коршуна. Походные колпаки и капюшоны изредка срывались с безжизненных голов, и дозорные у перевернутых фургонов, мельком угадывали по шевелюрам и застывшим лицам, павших в бою товарищей. Тогда руки крепче и ненавистней сжимали эфесы обоюдоострых мечей, сабель, бердышей, тяжелых фламбергов. Горстка головорезов из состава карательного отряда, настолько озверела, что если бы не жесткие приказы главы Тайной службы, те ринулись бы в скоротечную атаку на укрепления коротышек, не замечая поднявшейся бури.