Марш Обреченных. Эстафета

В той части морозилки, откуда доносились звуки пиршества, стояла кромешная темень и подмастер, как и не пытался, все равно не смог усмотреть противника. Мельтешащий в голове страх, а вместе с ним паника отступили, спасовав перед любопытством и злостью. Марек ступил на четвереньки, отдавшись воле случаю. Глаза, наконец, успели привыкнуть к темноте, и паренек воочию рассмотрел врага.

Массивное, мускулистое, чуть ли не сплошные узлы мышц тело, приплюснутая голова и ряды острых зубов. Когтистые лапы упорно раздирающие плоть. Тварь жрала тушу телятины, став к входу полуоборотом, так что ее внимание было абсолютно сосредоточено к сплошным рядам замороженных туш. Что больше всего шокировало Марека, так то, что зверь обложился не только животными останками, а также — человеческими. Храмовника чуть не вырвало, когда он узрел окровавленные лохмотья и расчлененные куски плоти. Опознать погибших было вовсе не реально, но уже один тот факт, что среди пиршества оказались несчастные люди, привел Марека в неописуемый ужас. Сначала он решил наброситься на тварь всем своим магическим арсеналом, но потом здравый ум взял вверх над безрассудством.

В холодильных камерах использовалась пассивная магия — заклятье-холод, плетения льда и стужи, довольно мощная форма боевой магии, но так, как использовался только неактивный ее элемент, то есть пассивная сторона, то заклинание работало в силу строго учтенных комбинаций. А их было лишь две. Первая — держать температуру для заморозки мяса. Вторая — охлаждать помещения до определенного градуса, при котором можно хранить мясо. Охлаждать отсеки и замораживать продукт или сырье. Как тварь настолько долго могла находиться в низкотемпературном помещении, для Марека оставалось загадкой? Но что больше его поразило, так это поглощающий фон, источающий монстром, с помощью которого он впитывал в себя, разлитое по отсекам, пассивное волшебство мастеровых. От такого факта знобило и коробило. Тварь не только жрала, но и запасалась магической энергией, словно морская губка!

Атака магическими арканами отменялась сама собой, Марек не просто чувствовал провал подобной акции, но смертельный исход самого творимого поступка. Следовало предпринять альтернативный ход и, храмовник его совершил…

Ершом юркнул в дверной проем и дал деру!

Старался бежать быстро и в то же время тихо, как можно меньше совершая по пути ошибок и движений.

В диком беге по продовольственным галереям и винному погребу, Марек не намерено, а в пылу безумной паники, забыл самое главное — припасов на всех! Жратву, на всю их оголодавшую за ночь ораву! Но спешка и бег вывели его из колеи. Выбели из точного и уверенного ритма, и бросили в погоню за собственной жизнью. Подмастер лихорадочно надеялся, что спасти ее, ему все же удастся. Ряды молодых вин пролетел быстрее ветра, на пару секунд замешкался, чтобы обогнуть широкие галереи бочек, затем скользнул над их колонной, мышью прошмыгнул ровную кавалькаду, под их уложенными на бока рядами, и выскочил с другой стороны. На ощупь нашел низкий проход в темный тоннель, который и вел к их тайному логову. Схрону. Секрету. Временному тайнику.

Сразу на подступах почувствовал массивный магический щит, а за ним, следом, яростный вихрь, вот-вот готовящегося ураганного смерча. И как им удалось воссоздать такое опасное плетение в столь замкнутых стенах? Вязь Ласки и Ежника сто процентов!

— Марек ты?!

— Я! Да я это!..

— Чего молча прешь? Придурок!

Ого! На посту сама Ласка, с ней все строго и почину!..

— У меня новости…

— Какие? Хоть хорошие?

— Как сказать…

— Давай, топай уже! Мы щит убрали.

Марек насторожено, словно боясь получить удара, полез вперед. Стены каменного рукава, что вели, к их секрету ссужались, что в первую очередь радовало и прибавляло уверенность в схроне, — не любой враг мог протиснуться в такие узкие стены и не любой мог потом выбраться обратно. Логово было рассчитано на таких юрких и скользких в движениях храмовников.

Тайник оправдывал себя…

Марек ужасающе трудно прополз последние сантиметры пути, царапаясь об острые камни руки и коленья.

— Аллон побери, эти стены!

— Х-ха, они тебя берегут! Радуйся же! — Вставил свои слова вечно кислый на настроение Варкесс. — Залазь, давай!

Зарябил легкий свет от магических светильников и Марек выбрался на ровную площадку, выложенную из обожженных в печах кирпичей, что являла собой неширокий альков, за которым начинался и сам желанный тайник. В алькове его встретили Ласка и Варкесс на самых подступах в схрон, на корточках у горевшей волшебным светом лампы, восседал Ежник, чернявый и строгий паренек, следующий за Мареком претендент на старшего подмастера и мастера. Их взоры коротко скрестились, на Ласку и Варкесса Марек старался не смотреть, они еще молоды принимать здравые решения, тем более касавшихся жизни всей группы. Дальше на плащах и мешках разместились все члены их мелкой команды. Вроде дремали? Кто-то может, спал? Правда, вряд ли кто-то из храмовников мог уснуть в такие роковые и трудные минуты?

— Не тяни, Марек, говори, что нового?