Марш Обреченных. Финал

Стая разнеслась в четыре стороны, оглушенный Недомерок очумело копошился в тылу, стараясь прийти в себя. В сознании Недомерка запоздало произошли мыслительные процессы, и чувство самосохранения взыграло над инстинктивным духом, недотепа бессильно тявкнул, жалко и наподобие дворовой собачонки и кособоко развернувшись на всех четырех, попытался дать стрекача. Тут то оборотни, и пехотинцы шаманов, среагировав на маневр истукана, и рванули на горстку защитников. В тот миг Барса захлестнула волна презрения, а за ней — давящая пелена ярости. Кто им скажет, возможно, та секунда и стала переломным моментом в ходе сражения на Сорке, ибо армада Свергилля низринулась вдогонку за бестолковым Недомерком, успевающим подгребать под себя задние лапы. А остальные бойцы отряда Барса, громко рыча, налетели на черный поток на белом полотне арбалетными болтами, под ребра неповоротливого зверя.

И закрутилось!

И понеслось!

Два оборотня наскочили сверху, и Барс акробатически убрался с точек их приземлений — когти горбатых волков проштамповали сугробы снега, вздымая фонтаны белесых вихрей. Пока их морды алчно крутились по сторонам, вожак гризолоидов налетел с боку и, кромсая саблевидными когтищами бока, отправил первого и второго в предсмертные полеты. Жалостные визги донеслись до слуха — удары пришлись в цели. Но на этом ничего не закончилось, а только начиналось…

Показали себя и шаманы — их волшебство снова потянулось за Барсом, но фигура предводителя мелькала размытым пятном в котловане всеобщей свалки. Разряды алых языков доставали оборотней оставляли, пропалены и несли панику в собственных рядах. С десятка два гоблинов с уродливыми топорищами в лапах наметили осадить Барса, тот лишь брезгливо поморщился и передними лапами раскидал охотников. Расковерканные фигурки разлетались на десятки метров, карикатурно взмахивая длиннющими ручонками, отлетая и сотрясаясь со звонким гулом со льдом, приземляясь на башки сородичей и на спины оборотней. Оценив ситуацию, Барс предпринял решение снова на время отступить, возможно, кому-то из своих будет нужна его помощь?

Фронт смешался в дикий навал мельтешащих лап и рук, снег окрасился в кровь и вожак гризолоидов с омерзением осматривал останки противника.

За Рысью и Риком тянулась сплошная кровавая полоса. Оба работали на полную силу и Барс, не раздумывая, пришел им на помощь.

"Рысь! Рик! Отступайте! Достаточно…" — Барс не успел закончить мысле-приказ, тройка оборотней бросилась ему на перерез. Звонко зарычав, подымая вихри пушистого снега, Барс ответил наглецам за их попытку. К неожиданности горбатые бестии в этот раз накинулись на него не поодиночке, а скопом, сразу втроем. Две мрази спереди, а третья — с левого фланга. К немалому шоку Барс почувствовал, как острые когти одной из нечисти впились ему в разгоряченный боем бок. Глухо зарычав и, пропустив одну из мразин мимо себя, лягнул ее лапой по боку. Хватка ушлого монстра ослабла. Барс воспользовался заминкой и уделил внимание товаркам. Когти передних лап гризолоида замелькали, он разодрал морду первому оборотню, а затем, свернул челюсть и приступил ко второму противнику. Хап! С правого бока хрустнуло и окатило невыносимой болью — это снова налег третий стервец. Барс со всей силы добил второго и обратился к фланговому. Почувствовав, что остался без поддержки нечисть попыталась уйти от удара, но гризолоид догнал и разорвал окаянному живот. Вереск. Левой лапой приподнял монстра и отправил в полет и уже под хруст льда понял, что погорячился. Лед на реке дал трещину, и она расходилась широкими извилинами по всему эпицентру побоища. "Почва" под лапами вибрировала и стонала гулким эхом и хрустом. Допрыгались! — мелькнула в сознании Барса мысль, когда он заметил с какой скоростью, исчезало тело врага подо льдом.

Раскатистое завывание, Барс оглядывается и видит, как движется ощетинившийся копьями и топорами табун бурой мрази. А с флангов оскаленные местью оборотни. Чересчур много. Очень много. Барс находит единственный выход — стратегическое бегство. Размашистый бег через боль в боках и лапах, разбег и прыжок через промоину на снежный покров. Под лапами треск и скрежет. А за спиною: лающая брань и полурыки горбатых чудищ. Дело ваше, хотите смерти, спешите за мной! Навала приостановилась, чуть-чуть захлебнулась и под натиском шаманских заклятий снова понеслась вперед, возмущено лая и визжа. Никто не хотел умирать, отдавать свои никчемные жизни за просто так, и даже столь загадочная нечисть, как эта. Они прыгали, разбегались и, карикатурно взмахивая ручонками — летели в неизвестность. Барс оскалено зарычал, пародируя смехом. До чего убийственное зрелище. Ужас! Ужас сквозь смех и боль.

Гоблины топились, цеплялись за этот край льда, и лающе стеная, старались вылезти на поверхность. Мокрые, с лохматыми комками грубой шерсти, но хотели жить. Барс ничего не придумал лучшего, как воспользоваться и этим, удобным для сведения счета, случаем.