Марш Обреченных. Финал

— Ты ошибаешься Альрин! Нападение необходимо организовать в пяти точках. С запада — это Королевский лес, где одна армия устремится на земли графов и баронов, а вторая — пойдет Северным трактом, но тоже ударит по графам и баронам. С востока и центра — это те, кто в итоге через Вельможный лес захватят в облогу Мейдрин. И, конечно же, пятая ударная сила, та армия, которую поведу я!

— В-вы, мой господин? — такого поворота Альрин точно не ожидал.

— Хороший лидер всегда завоевывает славу на поле битв, а не в тылу, король Альрин, кому-кому, а тебе следовало это хорошенько знать. Я поведу дивизии по северу, очищая землю для наших народов, мы устали жить в постоянной гонке за выживание. Хочется взглянуть на древний мир, в котором когда-то прожил столько незабываемых лет… глазами древнего эльфа. Ощутить жажду тепла и… крови.

Берхату от чего-то показалось, будто далекий гость намеревался сначала сказать совсем другие слова, с иным совсем смыслом, но вовремя одумался. То, что не предлагалось для ушей и сознания королю Альрину. Эти факты Берхат домысливал с трудом и почему-то тут же отбрасывал напрочь?

Почувствовав его колебания, Бремиан Баркл моментально взъелся на подчиненного-союзника.

— Брось сомневаться! Мы отыскали друг друга не для того, чтобы ты на полпути сдавал назад! Не глупи и доверься мне всецело! Вместе мы поставим "животных" на колени. Возродим Эльсдар, а я постараюсь вернуть Зоргану могущество Эльзорана. Науку и магию! Ты станешь первым, кто получит бесценные знания той эпохи. Вместе мы построим новую державу! И столпом ее возникновения станет Эльсдар! Черный лес и Эльфран! Мы отберем у той заносчивой дурехи престол и соединим Общины под одним куполом. Эльфы не должны жить порознь. Они испокон веков жили единой страной, так было двадцать тысяч лет назад, так будет и теперь. Надеюсь, ты сейчас понимаешь весь груз ответственности, упавшей на твои плечи?

— Всецело, — голос его дрожал, глаза не видели окружающего мира.

— Я на время покидаю тебя. Береги себя! И помни цену успеха!

Его вышвырнуло в реальный мир, словно из топкого болота.

Солдаты испугано склонились над ним, бережно подкладывая под голову скатанный плащ, пытались выйти на связь с Черным Дворцом и вызвать врача. Альрин вяло от них отмахнулся и, шатаясь, подвелся на ноги, его поддерживали за руки и плечи. Он огляделся: пролежал, словно нищий у придорожных кустов. Трава смята и побита. Он кромсал ее ногтями, находясь, все время в ментальном забытье. Здорово я же перепугал бойцов, судя по ихним безумно вытаращенным глазенкам. Нашему успеху необходимы изменения даже в тонкостях общения, иначе подчиненные взбунтуются похлеще брашей.

— Коня мне! — Берхат решил, не церемонится. — Живо в штаб! Не отставать!

* * *

— Кости! Кости вокруг!.. — участливо прошептала капитан-графиня Сиэла Ламийская.

— Не отходите, госпожа! — более чем настойчиво попросил генерал сир Роб Саливан с оттенком тревоги.

Впереди отряда, как и прежде, главенствовал граф Земан, чуть позади — архимаг Кольтан, по центру, крепко настороженные солдаты-армейцы, по флангам прикрывали лихо, показавшие себя в бою чародеи, Ронан сразу и не прикинул, кто из их отряда числился в штате Резервной армии, а кто наоборот, состоял в наемной службе покойного графа Халоута, даже мантии, висевшие на тощих плечах, после жесточайших сражений на равнине Мильф почернели до неопрятно-угольного цвета, а теперь за барьером Эльсдара все утонуло в серебристом свечении. Люди казались серыми, грязно-серыми сгустками, копошащей массой безумцев, порывом для которых стала безрассудная жажда мести и нечеловеческая ненависть к источникам зла. После сражений на равнине для Ронана реальность смешалась с иллюзорным, страшным сном. Гибель старого и верного друга потрясла его до глубины душевного срыва, иссушила до бездонного дна слепой горечи. Он надеялся, что больше никогда не испытает тех тягостных и бессильных чувств, но оказался не прав, горе с новой первобытной силой обрушилось на его тело. Пламя, в котором он сжег самые сокровенные тайны, разгорелось сегодняшним днем, и пожар пылал адский, Ронану затушить его не удавалось. И только месть могла ослабить душевную боль. Только сведение счетов затушат столп пламени. Барон Хорвут перешагнул всякую черту человеческого терпения, подлому злодею и бандюге нет места под одним солнцем, а один тот факт, что вельможа спелся с остроухой наволочью, подливало масла в огонь. Предателям и подлецам — нет пощады! Казнь — без суда и следствия. Он найдет нужные объяснения в рапорте герцогу Альвинскому, военного времени никто не отменял, герцог ему поверит, шибко не осудит. Он приведет владыке железные основания своей правоты и получит всеобщее одобрение и поддержку, да хоть от генерала сира Саливана или архимага Кольтана с капитан-графиней Ламийской. За Хорвутом петля на суку плачет! Пришло время расплатится за смерть Милы, родной сестренки! Настало время отплатить за гибель брата Халоута!