Марш Смерти Русского охранного корпуса

Оберст Кириенко, долгое время бывший правой рукой Штейфона, стал одним из немногих офицеров, заслуживших неприязнь у большинства подчиненных. Отмечалась его грубость и заносчивость, а также крайний монархизм, под влиянием которого он требовал от бывших офицеров элитных «марковских», «дроздовских», «корниловских» и «алексеевских» частей армии Врангеля отказаться от упоминания о своей принадлежности к ним[104]. Сергей Вакар писал: «Очевидно, генерала Кириенко после долгого жалкого беженского существования интересовало только собственное величие на новой должности и ничто больше»[105].

Первые недели формирования характеризовались, с одной стороны, большим количеством различных проектов и предложений, которыми Штейфона «заваливали» просители (так, генерал Ткачев предлагал создать «штаб российских ВВС», а Общество офицеров-артиллеристов требовало развертывания артбригады из шести батарей), а с другой – продолжающейся борьбой различных политических группировок вокруг будущего формирования. Начальник IV отдела РОВС генерал-лейтенант Иван Барбович требовал смещения Штейфона и гарантий отправки корпуса на Восточный фронт. В случае отказа от выполнения своих требований он угрожал издать приказ, запрещающий членам союза вступать в формирование. Штейфон, в свою очередь, отвечал на это агитацией с использованием уже записавшихся РОВСовцев. Национально-трудовой союз запретил вступление своим членам, но некоторые из них ослушались этого распоряжения[106].

Важен с политической точки зрения был факт полной поддержки формирования со стороны руководства Русской православной церкви за рубежом во главе с митрополитом Анастасием (Грибановским). Именно он 26 сентября назначил протоиерея Иоанна Гандурина корпусным священником, а иеромонаха Антония (Медведева) из монастыря преподобного Иова Почаевского в Словакии капелланом 1-го полка. Все дальнейшие назначения капелланов осуществлялись так же по его представлению[107].

2 октября введенное Скородумовым спорное название «Отдельный Русский корпус» было официально заменено более нейтральным «Русский охранный корпус» (нем. Russisches Schutzkorps), начальником которого, с присвоением чина генерал-майора, стал Борис Штейфон. Тем временем, с притоком новых добровольцев развертывание формирования шло все ускоряющимися темпами. 8 октября Стрелковый полк был переименован в Сводный полк трехбатальонного состава: I юнкерским батальоном (две роты) руководил майор Афанасий Егоров, II (три роты: стрелковая, техническая и артиллерийская) – майор Дмитрий Шатилов, III (три роты, в том числе 6-я, развернутая позже в конный эскадрон и две казачьи) – майор Виктор Зборовский. 16 октября закончил развертывание IV батальон, через два дня выделенный на формирование 2-го Сводного полка (получив, соответственно, номер I, а его роты стали 1-й, 2-й и 3-й). 23 октября был сформирован штаб бригады (командир – оберст Иван Кириенко, командир 1-го полка – майор Виктор Зборовский, 2-го – майор Афанасий Егоров)[108].

10 октября в состав корпуса влились бывшие русские защитники Шабаца. Штейфон лично посетил отряд и выразил благодарность его бойцам, а Погорлицкому обещал чин лейтенанта. Но тот был зачислен лишь стрелком и к концу войны смог дослужиться до фельдфебеля. В дневнике шабчанина Бабовича говорится, что русские, уезжая, продавали имущество, в итоге к началу ноября закрылись все русские магазины (Иконникова, Щербакова, Павлова, Монастырского и других) в городе. Надо отметить, что по каким-то причинам в будущем имел место антагонизм между бывшими людьми Иконникова и другими служащими. В июле 1942 г. газета «Ведомости Охранной группы» писала, что редакцией было получено письмо, в котором говорилось, что разбросанные по различным ротам участники обороны «служат предметом уколов и насмешек» со стороны сослуживцев и выражалось недовольство, что они не сведены в одну часть со своими офицерами[109].

Особняком стоит русский шабчанин Степан Кузнецов. В обороне города он не участвовал и оказался интернирован вместе с другими жителями, поэтому в корпус вступил непосредственно из лагеря «Черный Яр». Впоследствии Кузнецов служил в различных частях 2-го полка до последних дней войны[110].