Марш Смерти Русского охранного корпуса

Предназначенное для вооружения взводов орудие Pak-37 (t) являлось устаревшей 37,2-мм чехословацкой пушкой Skoda vz.34. Длина ее ствола составляла 1,34 м, максимальная дальность стрельбы – 5000 м, максимальная высота ведения огня – 5,8 м, вес снаряда – 0,85 кг, его начальная скорость – 675 м/с, максимальная скорострельность – 12 выстрелов в минуту[324].

Командиром взвода 1-го отряда был назначен Владимир Гранитов-младший, 2-го – Николай Сомов, 3-го – Николай Лепехин, а 4-го – Михаил Осипов (все – обер-лейтенанты). Начальником группы инструкторов был обер-лейтенант фон дер Буш, про которого Гранитов впоследствии вспоминал: «черная форма танкиста с розовыми кантами «панцерэгер» (истребители танков) и Железный крест 1-й степени сразу внушали уважением к нему. Строгий и требовательный, но всегда корректный и доброжелательный, он вскоре же завоевал общую любовь»[325].

Один из солдат взвода 4-го отряда, Анатолий Максимов, отмечал умение, с которым велись курсы – крайние нагрузки на расчеты чередовались с периодами, когда они уменьшались, чтобы люди в случае необходимости могли выложиться по максимуму. Он же вспоминал, что во время обучения произошел инцидент с самоубийством солдата-калмыка, ездового его отделения – тот вышел из конюшни, чтобы не напугать лошадей, вырвал чеку ручной гранаты и прижал ее к животу. Причины его поступка остались неизвестными[326].

Ни партизаны, ни четники в тот период бронетехникой (даже легкой) не располагали. Чем же объясняется развертывание противотанковых частей в составе РГЗО? В данном случае германским командованием был учтен положительный опыт использования противотанковых пушек против небронированных целей в труднодоступных местностях. Например, советский генерал-полковник Константин Провалов, описывая боевые действия на туапсинском направлении во второй половине 1942 г. писал: «Несмотря на отсутствие у нас танков и другой бронированной техники, нельзя сбрасывать со счетов эффективное использование противником своих многочисленных противотанковых орудий. Легкие, а потому в горах сравнительно мобильные, они поднимались гитлеровцами на высоты и оттуда вели огонь осколочными гранатами по амбразурам наших дзотов, по огневым точкам»[327].

Это же подтверждают и данные о штатном боекомплекте каждого орудия: из 84 выстрелов 72 были осколочными и лишь 12 – бронебойными [328].

Еще одним подразделением принципиально нового типа стала созданная 21 октября в рядах 1-го отряда «охотничья команда» под командованием лейтенанта Сергея Флегинского[329]. Подобные команды стали появляться в составе Вермахта и войск СС в конце 1941 г. как ответ на активную партизанскую войну на востоке. По своей сути, они соответствовали современным подразделениям специального назначения: небольшие отряды (чаще всего взводного уровня), насыщенные автоматическим оружием и пулеметами, действовали обособленно, находясь в режиме «свободной охоты». Активно используя снайперов и применяя глушители, они вели разведку, уничтожали небольшие партизанские отряды, захватывали пленных и ликвидировали командный состав повстанцев[330].

Уместно провести параллель между русской заводской охраной, в тот момент уже готовившейся к передаче в Вермахт, и крупным иностранным формированием вооруженных сил Германии – 638-м французским пехотным полком. Он в 1942–1944 гг. также действовал на антипартизанском фронте, но на оккупированной территории Белоруссии. Несмотря на несравнимо большую интенсивность действий, в составе французского полка охотничья команда (взвод лейтенанта Жака Сево из 34 человек) была создана лишь 16 октября 1943 г[331].

Антонио Муньез утверждает, что в 1942 г. в состав русского формирования был введен взвод из пяти легких французских танков R-35, а другой западный историк, Стивен Залога, пишет о передаче Вермахтом нескольких машин Н-39[332]. Но ни то, ни другое не подтверждается ни одним из серьезных источников.

На повышение уровня индивидуальной подготовки служащих была направлена издательская деятельность штаба РГЗО. Всего в течение 1942 г. тиражами от 10 до 515 экземпляров была выпущена 31 различная брошюра, преимущественно по инженерно-саперному делу (включая переводные с немецкого). Кроме того, среди них были различные уставы и ряд пособий по тактике и оружию[333].