Маршал грозового мира

Очнулся он от того, что кондуктор потряхивал его за плечо.

— Вставайте, конечная.

Мальс ошеломленно проморгался и дернул головой, рассматривая малознакомые улицы вокруг. Он все-таки заснул! Оставалось лишь надеяться, что ненадолго.

— Сколько времени прошло? — выдохнул Хор.

— Да немного, немного, успокойтесь, мы от Щучьей до конечной минут двадцать идем. Пропустили остановку никак?

— Пропустил, — он выпрямился, потряс головой, окончательно возвращаясь в реальный мир, и полез в карман за новой монетой. — Но ведь мы все равно проедем мимо того места. Я заплачу.

— Да не надо, — махнул рукой кондуктор. — Вы только вылезайте сейчас, надо развернуть трамвай. Не поможете?

— Помогу, конечно, — кивнул Хор и встал.

Поскольку разворачивать вагон на тросе было слишком сложно, существовал особый метод. Мальс вместе с кондуктором затолкнули трамвай, уже не прикрепленный к тросу, на располагавшуюся вслед за рельсами деревянную платформу, а затем вместе прокрутили его до второй линии рельс и толкнули на неё, а кондуктор, вскочив в кабину, рычагом опустил зажим, опять закрепляя вагон на движущемся тросе. Хор на ходу вспрыгнул на подножку, чувствуя себя окончательно проснувшимся от этих хлопот.

Карманные часы он ночью забыл завести, и теперь они стояли, однако Мальс верил кондуктору: времени прошло совсем немного. Наверняка удастся ещё застать Байониса. На нужной остановке Хор сошел, поблагодарив кондуктора. Сразу же выяснилось, что спать хочется почти по-прежнему. С трудом пробираясь сквозь утреннюю толпу народа, он продвигался к особняку Эссентессеров, хотя тянуло прилечь на какой-нибудь лавочке до вечера. Спасало, однако, укоренившееся привычкой стремление ночевать только в том месте, которое он считал домом. Напоминания о мрачных снах и возможных кошмарах заставило Хора ускорить ход и в конце концов в более-менее вменяемом состоянии достичь дверей особняка, уже открытых. Он ввалился внутрь и сразу же встретил Маршала, который прогуливался возле лестницы, явно ожидая своего ученика, дабы обсудить итоги ночи.

— Ну как? — сразу же спросил Байонис.

— А как же «доброе утро»? — фыркнул Хор, на удивление, чувствуя в себе силы огрызаться.

— Сейчас тебе будет «доброй ночи», но сначала скажи, как все прошло.

— Да посидели, поболтали, пооткровенничали, — махнул рукой он. — Ничего особенного. Бьюкенен все время находился под моим контролем. Если сегодня ночью кто и убьет, то это не он.

— Пока никаких сообщений о чьей-либо смерти не поступало, — обрадовал Маршал. — И все же это ещё не повод думать, что Кей не принесет нам сюрприза. Вернулись все наблюдатели, кроме Раль. Ты, конечно, подложил ей приличную свинью с Хоуэрсом.

— Как раз-таки нет, — пожал плечами Мальс. — Она умеет себя вести с зарвавшимися мужиками. Вы просто видели милую тихую девочку, которая стремится никому не причинять вреда, а я находился с ней более длительное время, и знаю, на что она в действительности способна.

— Мне уже пора в правительство, — объявил Байонис. — Так что обсудим мы это только днем, когда ты уже выспишься. Сколь бы ни было значимо наше расследование, но пренебрегать ради него моими прямыми обязанностями я не имею права. Раль обо всем доложит майору Тровену, вы об этом договорились, ведь так?

— Я учитывал вашу занятость и мою усталость, — произнес Мальс с тем достоинством, на какое только был способен в столь сонном состоянии. — Поэтому и отправил её к майору. Удачного дня, а я все же отправлюсь досыпать.

— Спокойной ночи, — с усмешкой пожелал Маршал, направляясь к двери. Хотя Эссентессеру и полагался личный автомобиль, но Байонис предпочитал передвигаться пешком, тем более что ему редко приходилось преодолевать большие расстояния по городу.

Хор добрался до своей спальни и, кое-как переодевшись, лег. И, почти засыпая, осознал, что предложил Маршалу неправильный план. Они могли воспользоваться самоуверенностью Кея и получить хоть какую-то конкретику в отношении некоторых подозреваемых, если бы подвергли проверке не всех, а только половину. Если б убийство совершилось, то можно было бы с уверенностью сказать, что его совершил кто-то из тех четырех, кого не проверяли. Если б не совершилось — вышло бы наоборот. Да, это не дало бы точного ответа, но сузило бы круг подозреваемых. Скорее всего, сегодня так ничего и не случилось, а значит, возможность что-то узнать пропала.

Сделать такие выводы было совсем несложно. Но Мальс их не сделал. Он понял, что затеял все, втайне желая испортить планы Кею, столь уверенно заявлявшему, что убийство предотвратить нельзя. Но если в случае с Хором действовала задетая гордость, то почему согласился на «ночь проверки» Байонис? Вряд ли Маршал не догадался о том, о чем догадался его ученик, однако он не стал возражать. Почему?

В последние секунды на грани между реальностью и сном Хору казалось, что окна комнат Алексиса Эссентессера смотрят на него с укором.