Маршал грозового мира

Хемена и Алексис первыми прошли к дверям, следом за ними двинулся Хор, а уже затем — провожающие хозяин квартиры и Илана. Алексис задержался, помогая Хемене надеть плащ: последние ночи уже явно отдавали прохладой, несмотря на в целом теплый первый месяц осени, и в эти минуты Эвальд успел шепнуть Хору на ухо: «Если бы вы остались, то могли бы рассчитывать на большую информацию — ту самую, за которой пришли с самого начала к семье Мистераль». Это было настоящее искушение, и бороться с ним не оставалось сил. Пришлось сдаться на волю хитрющего победителя, которому невесть зачем понадобилась ночевка здесь странного гостя. Может, Эвальд надеялся в свою очередь узнать больше о Хоре?

— Знаете, я, наверное, все-таки останусь, — он постарался говорить так же легко, как и излишне гостеприимный хозяин. — Уже похолодало, и мне не улыбается идти, стуча зубами, до общежития.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Эвальд.

Проводив Хемену с Алексисом, они вернулись в комнату с роялем: здесь предстояло спать Хору, за все годы обучения в Центре Одаренных не проведшему ни одной ночи вне общежития. А названые брат с сестрой занимали соседнюю. С прежней улыбочкой отправив туда Илану, Эвальд остался выяснять условия их странной сделки.

— Разговор — завтра, — моментально предупредил он. — Вы и так выжали меня до состояния иссохшегося фрукта, мне нужно морально подготовиться к беседе с вами, — опять сверкнула необычайно доброжелательная улыбка. — Я встаю около семи, Халана — в восемь, но она уйдет на занятия, и мы сможем спокойно поговорить обо всем, о чем вы бы хотели. И о чем я бы хотел, если можно. Если хотите, могу показать, как выходить на крышу.

— Благодарю, но сейчас действительно холодновато, — усмехнулся Хор. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — искренне пожелал Эвальд.

Уже через десять минут Хор укладывался спать на диване прямо в форме Центра, сняв лишь жилетку. Обычно ложась поздно, он привык быстро засыпать в любое время суток, особенно если этому предшествовали какие-либо ночные приключения. А их хватало, потому что бывший наследник семьи Хорана стал частью теневой жизни столицы Объединенного Мира.

Качались в туманном мареве неясные фигуры. А потом туман исчез, и осталась только тоненькая тропинка среди густого леса: полоска красноватой глинистой почвы, по центру которой ровно проходила другая полоска, уже багровая, тоненькая-тоненькая. Он наклонился и понял, что это — кровь. Но не мог не двинуться вперед, осторожно ступая ногами так, чтобы не задевать жутковатую линию.

Лес шумел, гнулись и ревели деревья, влекомые диким ветром, пронзительно пищал кто-то в кустах. Били крыльями птицы, рвясь в сумрачное небо, но ураган подхватывал их и, хохоча злобным свистом, кружил с собой в безумном танце, ломая в живых тельцах все, что только мог. Мир окончательно потерял рассудок и страх, крошась на сталкивающиеся друг с другом куски и становясь единым целым в буревом хаосе.

Мальс не сразу осознал, где находится, когда его выдернуло из мятущегося сна в небольшую, но все же более просторную, чем в общежитии, комнату, где в углу поблескивал лакированной поверхностью рояль, а приоткрытое окно делилось ночной прохладой. Как бы ни было здесь приятно, но все же он привык засыпать и просыпаться дома вне зависимости от обстоятельств. Даже в гостях у Хемены оставаться не захотел, исчезнув оттуда по решении задачи, сделавшей его новым Эссентессером.

И причина была не просто в привычке. Причина была в том, что некоторые сны, посещавшие бывшего Мальса Хорана, носили в себе оттенок той магии, с которой он расстался десять лет назад, и больше всего Хор боялся, что остатки его дара попробуют выйти наружу. И ещё он боялся, что один из снов окажется пророческим, как-то случалось уже несколько раз.

Решительно откинув в сторону выбившееся из пододеяльника одеяло, Хор встал. С самого начала было плохой идеей оставаться здесь, и не играла роли важность знаний, которыми хотел поделиться Эвальд. Молодой Мистераль почувствовал то, что до самого Мальса дошло не сразу, поэтому-то и настоял на ночевке в этой квартире. Оставалось в двадцатый раз поразиться его проницательности и уйти. Немедленно.

В голове ещё волновался взбаламученным морем увиденный сон, но Хор, решив проанализировать его потом, четкими движениями, словно проснулся не минуту, а полчаса назад, накинул жилетку, кое-как пригладил взлохматившиеся волосы и заправил постель. В соседней комнате едва слышно зашуршало, а затем дверь неслышно приоткрылась, и к неуемному гостю с легким изумлением на лице шагнул ещё более бодрый Эвальд Мистераль. Да он вообще ложился?

— Я предполагал, что вам может у нас не понравиться, но не настолько же, — растерянно произнес хозяин квартиры.

— Дело не в месте, а во мне, — тихо ответил Мальс. — Знаете, некоторые люди не просто так держатся за свои принципы. Вообще не просто так их вырабатывают.