Маршал грозового мира

Хор просыпался в общежитии Центра Одаренных, уже не относясь к этому Центру. Сегодня Ли ждала результатов, но не могла их дождаться. Сегодня Мальс Хор шел как проситель к Байонису Эссентессеру.

С легкой усмешкой он проводил взглядом часозвоню. Туда доступ имели только Эссентессеры, и раньше это звучало прямым запретом, ну, а теперь… Теперь Хор сам оказывался в рядах Эссентессеров. Хоть и не заслуживал этим уважения Регента, которая вряд ли забыла последний инцидент.

В здание правительства простым людям заходить воспрещалось, да и знатных без соответствующей бумаги не пропускали. Хор имел бумагу: письмо на имя будущего преемника Маршала с внушительной печатью. Видимо, пока слухи распространялись мало, и солдаты у входа не разобрались, что кандидат в Эссентессеры не того пола, так что человека с письмом пропустили и даже любезно сопроводили на второй этаж в приемную Маршала Объединенного Мира. Байонис Эссентессер вышел сразу же, как только ему сообщили о посетителе.

Главе армии было около пятидесяти, и Хор это знал. Тем не менее, при первой встрече он посчитал бы, что этому человеку максимум сорок пять — учитывая весь отпечаток, накладываемый на внешность столь ответственной и сложной ролью. Так что Маршал выглядел ровно как пятидесятилетний, живущий спокойной жизнью. Похоже, даже война не состарила его так, как могла бы. Байонис Эссентессер родился на юго-востоке Объединенного Мира, потому обладал слегка раскосыми глазами, внезапно напоминая Кея, и более смуглой, чем у прочих жителей столицы, кожей. Шагал он неторопливо, словно с осмотрительностью относился к каждому своему движению, и вообще походил на правителя расчетливого.

— Откуда вы взялись, молодой человек? — в отличие от непроницаемого Хора, Маршал легкой усмешкой показал свое к нему отношение. — Мне всегда казалось, что Хемена — это женское имя.

Тот кивнул.

— Хемена Мистераль с вами полностью согласна, господин Маршал.

— Хемена Эссентессер, — неожиданно резко поправил его Байонис.

— Хемена Мистераль, — повторил Хор и вежливо улыбнулся, делая намек, только собеседник, кажется, понял его не совсем правильно.

— Меня мало интересует величина дара, изначальные таланты и все прочие характеристики, — отрезал Маршал. — Она прошла экзамен, а значит, стала моим учеником. Все. Она — Эссентессер, хоть этого ещё нет в документах.

— Нет? Вот и прекрасно, — Хор действительно обрадовался: выходит, об ошибке узнало совсем мало людей, и это облегчало положение Хемин. — Дело в том, что экзамен она, не подозревая о его важности, писала дома — за это попустительство следует спрашивать господина ректора Военной Академии. И так вышло, что я помог леди Хемене решить задачу с дирижаблями.

Маршал смотрел на него очень внимательно. А затем, решительно и быстро отодвинув стул, сел, уже не взвешивая каждое движение.

— Врать о таком было бы верхом наглости и фантазии. Что ж, молодой человек, раз вы не изволили сами прийти на экзамен и явить нам свои способности и знания, то экзамен вам будет прямо сейчас.

…Говорили они очень долго, и Маршалу даже пригодился стоящий среди бумаг графин с водой, предназначенной для посетителей. К тому моменту, когда дебаты закончились, оба спорщика были полностью удовлетворены талантами и знаниями друг друга.

***

Они встретились, как всегда, на входе в общежитие, где в очередной раз шумел поток учеников, спешащих на занятия. И снова отошли подальше ото всех, чтобы делиться друг с другом сокровенным.

— Раль, — тихо сказал он.

— Хор, — так же тихо откликнулась она.

— Мистераль, — его губы чуть изогнула усмешка.

— Эссентессер, — её голос зазвучал уже звонко.

Мальс вздохнул.

— Уже знаешь, да?

— Хемин рассказала, — кивнула Раль. — Мы часов в семь встретились, она хотела знать, что и как с моим даром, не показалось ли все им вчера вечером. А я хотела узнать о тебе, ведь ты остался там ночевать.

— Я вернулся в общежитие, — пояснил Хор, чувствуя какую-то неловкость и не понимая отчего. Возможно, он просто не умел прощаться и побаивался этого. — Прямо посреди ночи. А в восемь уже беседовал с Маршалом. Он полностью согласен с моей кандидатурой, а значит, я действительно Эссентессер.

— А я действительно Мистераль, — ещё звонче прибавила она. — Дар вернулся, это поняла и Хемин, хотя она, кажется, не успела привыкнуть к этому. Во всяком случае, мы говорили довольно холодно. Ничего… У нас ещё все наладится. В конце концов, я в семье, — и эта мечтательная улыбка стоила того, чтоб им разойтись в разные уголки Объединенного Мира. Что ни говори, а Раль добилась именно той цели, о какой мечтала.

— У меня тоже, можно сказать, семья, — произнес отрешенно Мальс. — Думаю, мы с Байонисом Эссентессером станем хорошим тандемом. Ты скоро уезжаешь? — первым решил затронуть не самую приятную тему он.

— Через неделю, наверное, — Раль потупила взгляд. — Пока Эвальд разберется со всеми документами…