Маршал грозового мира

— Прости за то, что я ничего не писала тебе, — прошептала Адилунд. — Мне пришлось слушаться Рондера.

— Я понимаю, — ответила Виорди и, шмыгнув носом, отстранилась. — Я… Я и не обижалась, я понимала, как тебе тяжело, поэтому не ждала писем. Хемин и Илана говорили, что ты ото всех отодвинулась, но я не осуждала тебя за это. Когда все ломается в один миг, не остается иного, кроме как приспособиться к новым условиям, полностью вычеркивая старое, — её взгляд чуть затуманился при этих словах, и Раль поняла, что сестра больше говорит это для себя, чем для собеседницы. — Мне тоже придется расстаться с тем, к чему я привыкла, но я с самого начала знала, что все так и будет.

— Так, хватит, — скомандовал Эвальд. — Кто сказал, что тебе придется порвать все ниточки, ведущие к нашей славной развалине в Грозовом Мире? И не думай, сестрица, я так точно тебя не отпущу, и Хемин — тоже. Если твой муженек попробует вести себя, как наш обожаемый глава семьи, то я устрою революцию в Объединенном Мире и сделаю тебя Эссентессером.

— Хор будет не против, — хихикнула Раль.

— А Хора тоже сместим, — разошелся жадный Эвальд. — Займем все правящие посты — были Эссентессеры, а станут Мистерали. Разницы-то?

Виорди улыбнулась:

— Спасибо, Эви. А у тебя милая квартирка.

— Ага, — хмыкнул названый брат. — Предполагалось, что у нашей семейки в столице появится ещё один роскошный особнячок, но я предложил более выгодный вариант, и досточтимый Рондер Мистераль согласился, а что ему оставалось? Не позорить же свой статус самого умного финансиста. И не упускать же лишние денежки, тем более что я честно от них отказался.

Они все вместе наконец-то прошли в комнату с роялем, где от пребывания Адилунд уже наметился небольшой беспорядок в виде сваленных на стол книг.

— Хорошо, что у тебя всего четверо сестер, Эви, больше бы тут не поместилось, — бледные губы Виорди раздвинулись в новой робкой улыбке. В своем светлом платье, тонком, струящемся на манер одеяния из старинной легенды, она выглядела девой леса, которая на миг залетела в сумрачный осенний город.

— Знаешь, я не против и пяти, — махнул рукой он.

Виорди внезапно совсем посерьезнела и опустила взгляд, словно стыдясь своих слов.

— Э-эй, ты чего? — осторожно тронул её за рукав Эвальд. — Ты думала, что только что меня задела, потому что намекнула мне о моей родной семье? Да ерунда. Я был единственным и до двенадцати рос без братьев и сестер, пока у меня не появились вы. Что же касается моих родителей, то от нашего уважаемого главы они отличались мало, поэтому для меня расставание не было великой трагедией.

Они все прекрасно понимали, что переход из семьи в семью не может пройти полностью безболезненно, однако Раль все же признавала, что для Эви это вышло легче. Осознала это и Виорди. Осознала, наверное, раз в пятый, потому что они и раньше об этом говорили, только она, постоянно скрещивая мысли о других людях с мыслями о собственной судьбе, проецировала себя на окружающих и начинала путаться в их истинных желаниях. Такое происходило с сестрой постоянно — после того самого разговора на её одиннадцатилетие. Адилунд понимала, что Рондер Мистераль — умелый человек, позволяющий семье держаться на высоте, но за некоторые поступки начинала его ненавидеть.

— Я пригласил Илану и Хемин к восьми, — бодро провозгласил Эвальд. — Наконец-то можно будет с уверенностью сказать, что все в сборе. Правда, гостей при таком составе уже не позовешь, да и кого нам звать? — его взгляд на мгновение потух.

— Да, Хор улетел, — задумчиво произнесла Раль, вспоминая, про кого ещё из гостей местных развлекательных вечеров ей говорил брат. Потом вспомнила. — А Алексис?

Эвальд помрачнел ещё больше.

— Ты не читала газеты? Алексис Эссентессер погиб.

Виорди вздрогнула и испуганно отшатнулась от них, как будто слова о чьей-то гибели имели отношение и к ней. Адилунд внезапно поняла, как они с сестрой схожи в восприятии чужой смерти.

— Я думала, это другой Алексис… — почти что прошептала Раль. — Так у тебя бывал Эссентессер?

— Преемник Регента, — тряхнул головой Эвальд, поморщившись, а в глазах внезапно проступила такая яркая горечь, что пару секунд Адилунд не могла сказать и слова, ощущая лишь её.

— Мама, — прошелестела Виорди. — Я только приехала сюда, и уже — убийство… Это плохая примета.

— Хватит! — решительно сказал Эвальд, снова превращаясь в жизнерадостного себя. — Это ничего не значит. У тебя будет счастливый брак и много детей, каждый из которых сможет сам выбрать дорогу в жизни. Запомни раз и навсегда: чем больше ты думаешь о плохом, тем выше вероятность, что оно случится. А ты должна верить в хорошее. Верить. Надеяться. Ждать. Жизнь не настолько жестока, какой её пытался показать тебе твой отец. Хватит, Виорди, — он нежно взял её ладонь в свои. — У нас воссоединение семьи, считай, а ты все о печальном.

— Погиб человек, — не расставалась со скорбным шепотом та. — Понимаешь?