Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942

Трудности К. С. И. Р., как и их немецких союзников, возрастали с удаленностью войск от основных баз снабжения и с приближением зимы. Мессе анали зирует подготовленность немцев к войне в сложных климатических условиях, так как рассчитывает на потенциальные возможности союзников. Он видит, что немецкое командование недооценивало важность зимы, пренебрегая комплексом предварительных организационных мероприятий. Все их оперативные усилия базировались на идее достижения Кавказа и его нефтеносных районов до ухудшения погодных условий, чтобы решить проблемы с горючим и продолжить операции в более мягком климате. Руководство Вермахта не хотело признавать, что зима сорвала все планы в Донецком бассейне. С упрямством, свойственным их темпераменту, и с их классической самонадеянностью сверхчеловека немцы продолжали свои наступательные операции в южном секторе до тех пор, пока русские не остановили их у Ростова.

Армия Вермахта встретила зиму в полной неподготовленности, как материальной, так и моральной, что абсолютно не соответствовало обычной аккуратности и педантичности немцев и их неоспоримым организационным способностям. Смертельная опасность зимы, угрожавшая всем немецким войскам, действующим в России, Гитлером недооценивалась. Конечно, имелось зимнее снаряжение, но оно было рассчитано для температуры не ниже −25 °C, а не для температур, опускавшихся в некоторые моменты почти до – 45 °C[77].

Немецкий народ ждал молниеносной победы, поэтому первые призывы по сбору теплой одежды для своих солдат, охватившие всю Германию в декабре, воспринял с недоумением и горьким разочарованием. С фронта стали приходить первые тревожные новости о ненадлежащем экипировании и нечеловеческих страданиях[78]. Гитлер верил, что закончит войну на Восточном фронте за три первых месяца во время лета и осени 1941 года, и не беспокоился о предстоящей зиме.

Мессе вспоминал: «Я не знаю, в каких условиях по снаряжению и обмундированию находились армии на северных и центральных участках Восточного фронта, но одно могу сказать совершенно точно: немецкие войска 1-й танковой армии были застигнуты врасплох и чувствовали себя необеспеченными всем необходимым. Первые партии теплых одежд поступили к ним только в феврале – марте 1942 года! Немало немецких офицеров и солдат мы прилично экипировали с наших складов, проявив чувство солидарности и взаимовыручки.

Штаб К. С. И. Р., в отличие от немецкого командования, начал подготовку к зимней кампании до начала боевых действий в России. Мы еще хорошо помнили наших обмороженных солдат на греческом фронте в декабре 1940 года, когда я только принял командование армейским корпусом. Уже тогда я сказал себе, что такого никогда больше не должно повториться!

Хочу процитировать письмо, посланное мне интендантом генералом Бильино в июле 1942 года: „…вспоминаю сентябрь 1941 года, когда я находился в Вашем штабе после прибытия из Италии. Вы передали мне директивные указания для организации работ по обеспечению войск. Они заканчивались словами: „Помните солдат, обмороженных в Албании? Подобного не должно повториться!“… Мне уже в Риме стало известно, что Вы начали летом организационные мероприятия по подготовке к длительной зиме, чтобы предстоящая битва в Донецком бассейне проходила в благоприятных условиях для наших войск…“

Действительно, проблема русской зимы вышла для меня на первый план с тех пор, как я в июле принял командование К. С. И. Р. Могло показаться, что я чрезмерно беспокоюсь и тороплю события, но мой жизненный опыт подсказывал, что медлить не следует. Возникало много сложных вопросов, требовавших тщательного изучения окружающей обстановки и перспективного анализа событий: что потребуется в первую очередь, как организовать поставки, какое обмундирование может вызвать особый спрос? В первые дни августа мы искали взаимопонимания с немецким штабом по этим вопросам, но после нескольких дней молчания, наконец, получили их ответ: „еще рано говорить об организации зимней кампании“.