Маршал Конев: мастер окружений

Верховный Главнокомандующий внимательно слушал доводы Конева, продолжавшего утверждать, что два концентрированных удара сулят больше оперативных выгод, нежели один. Потом вдруг остановился возле Ивана Степановича, пытливо посмотрел на него и с характерным акцентом бросил: — Вы очень упрямы! — После некоторой паузы, пряча усмешку в усы, добавил: — Что ж, может быть, это и неплохо. Когда человек так решительно отстаивает свое мнение, значит, он убежден в своей правоте…

План операции с сохранением двух ударов Ставкой ВГК был утвержден. Сталин заметил, что операция должна пройти безупречно, и принести желаемый результат.

— Нам нужен успех в этом районе, — сказал Сталин. — Непременно нужен…

Позднее маршал Конев заметил по этому поводу: «Скажу откровенно, не упрямство владело мною, а убежденность в своей правоте. Мне был вверен фронт, насчитывающий более миллиона человеческих жизней, и я отвечал не только за выполнение плана предстоящей операции, но и за жизнь людей, которых пошлю в бой. Я ставил вопрос открыто и прямо и не мог, не имел права утаивать свои мысли… Кстати, Сталин понимал людей, которые твердо и открыто отстаивали свое мнение в принципиальных вопросах…»

Подтверждением правоты маршала Конева стал блестящий результат Львовско-Сандомирской операции. 32 гитлеровские дивизии из группы «Северная Украина» были разгромлены, восемь — полностью уничтожены.

Подобным же образом решалась задача достижения согласованных по цели, месту и времени действий трех группировок войск фронта в Берлинской операции: наступавших непосредственно на столицу Германии, уничтожавшей окруженную франкфуртско-губенскую группировку противника и наносившей удар на Дрезден.

Решительность проводимых операций гарантировалась также искусством максимально использовать наметившийся успех, в том числе быстрым переносом усилий с одного направления на другое. Так было, в частности, при расширении плацдарма на Днепре зимой 1943 года. Начатое 20 ноября наступление на криворожском направлении не получило развития. На вспомогательном же, кировоградском, направлении обозначилось продвижение войск, что предопределило решение Конева перегруппировать 5-ю гвардейскую танковую армию, а также другие соединения ударной группировки фронта в направлении на Кировоград.

Перенос усилий на новое направление был осуществлен также в Восточно-Карпатской операции, в результате чего советские войска овладели Дуклинским перевалом. На заключительном этапе Львовско-Сандомирской операции для обеспечения устойчивости обороны на захваченном плацдарме на Висле по решению Конева сюда было перегруппировано 18 артиллерийских полков и 56 зенитных батарей.

Умело проводил маршал Конев маневр танковыми объединениями. По его решению в Корсунь-Шевченковской операции 5-я гвардейская танковая армия перегруппировывается с внешнего на внутренний фронт окружения, в Уманско-Ботошанской операции эта же армия — для отсечения одесской группировки противника. Вершиной полководческого искусства по праву можно считать высокоманевренные действия танковых объединений в Висло-Одерской, Нижне— и Верхне-Силезских операциях, а также стремительный бросок танковых армий к Праге.

Иван Степанович Конев всегда считал, что танковые рейды в оперативную глубину — самая эффективная форма наступления. «Казалось, — отмечал генерал Д. А. Драгунский, — он выжимал из танков и из нас, танкистов, все, на что способны. Его смелые перегруппировки и решительные маневры танковыми корпусами, целыми армиями в ходе сражений порой казались даже неожиданными не только для противника, но и для самих исполнителей. Стремительное движение танковых соединений… захват городов в глубоком тылу противника, овладение с ходу вражескими оборонительными рубежами, рейды по тылам неприятеля — все это было характерным для его руководства танковыми и механизированными войсками»[110]. Но рейд результативен только тогда, — не раз подчеркивал Конев, — когда проводится в тесном взаимодействии всех родов сухопутных войск и обязательно авиации, которая должна играть огромную роль и в подавлении вражеских опорных пунктов, и в уничтожении выдвигающихся резервов противника, и, наконец, в сопровождении действий танкистов. Без этого рейд может стать дорогостоящей авантюрой.

Определенным своеобразием отличался взгляд Конева и на ввод танковых армий в сражение. Он, как правило, стремился сделать это в пределах тактической зоны вражеской обороны. Так решен был вопрос в Криворожской, Кировоградской, Корсунь-Шевченковской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Берлинской операциях. В Пражской наступательной операции маршал Конев применил танковые армии даже в первом эшелоне фронта. При этом он исходил из учета позиционного характера обороны противника, придававшего первостепенное значение удержанию тактической зоны, где сосредоточивалось до 80 процентов его сил и средств, близость оперативных резервов противника, а также других обстоятельств.