Маршал Конев

Маршал Советского Союза Конев был «мастером окружений». Он всегда стремился к окружению вражеских группировок, их рассечению и уничтожению по частям, считая это высшей формой оперативного искусства. Войска под его руководством совместно с другими объединениями нанесли поражение более чем десяти дивизиями противника, окруженным в районе Корсунь-Шевченковский, почти полумиллионной группировке врага в Берлине и южнее города, миллионной группировке в Чехословакии. Вместе с тем в ряде случаев, исходя из конкретных условий обстановки, по решению Конева войска наносили рассекающие удары на широком фронте, дававшие также значительный эффект.

И.С. Конев всегда стремился массировать силы и средства на избранных направлениях ударов, уделяя большое внимание организации огневого поражения врага и осуществлению широкого маневра на поле боя. Так, в Уманско-Ботошанской операции, имея небольшой численный перевес над противником, Конев смело сосредоточил главные силы на 25-километровом участке более чем 300-километровой полосы 2-го Украинского фронта.

Маршал Советского Союза Конев обладал умением правильно определять кризисные моменты обстановки, которое сочеталось с настойчивостью и несгибаемой волей в достижении поставленной цели. Это позволяло ему в сложной ситуации в большинстве случаев склонять чашу весов в свою пользу.

Еще одной из характерных черт полководческого искусства Конева является умение успешно осуществлять маневр силами и средствами, в том числе танковыми соединениями и объединениями. Например, по решению Конева в Корсунь-Шевченковской операции 5-я гвардейская танковая армия была перегруппирована с внешнего на внутренний фронт окружения, а в Уманско-Ботошанской операции эта же армия — для отсечения одесской группировки противника. В ходе Львовско-Сандомирской операции для окружения бродской группировки противника он использовал соединения трех танковых армий и одну конно-механизированную группу. При неудачном развитии наступления 3-й гвардейской танковой армии на Львов с северо-востока она по указанию Конева совершила стремительный марш-маневр через полосу 13-й армии в тыл львовской группировке врага. Во время боевых действий на сандомирском плацдарме Иван Степанович предпринял столь же стремительный маневр 4-й танковой армией с левого крыла фронта на Сандомир. Он всегда считал, что танковые рейды в оперативную глубину — самая эффективная форма наступления. При этом весьма своеобразно решался вопрос о вводе танковых армий в сражение. Как правило, ввод осуществлялся в пределах тактической зоны вражеской обороны, примерами чему служит опыт Кировоградской, Корсунь-Шевченковской и других операций. Если обстановка того требовала (например, отсутствие достаточного количества танков непосредственной поддержки пехоты во время прорыва обороны, наличие у противника близко расположенных оперативных резервов и т.д.), то Конев мог задействовать крупные танковые соединения непосредственно при прорыве обороны, в допрорыве ее, то есть еще в пределах тактической зоны.

Маршал Советского Союза Конев всегда стремился ввести противника в заблуждение относительно истинных намерений и планов предстоящих действий. С этой целью умело применялись различные приемы маскировки и дезинформации вражеского командования.

Одним из главных принципов ведения Коневым операции было смелое навязывание противнику своей воли. В ходе боевых действий за Силезский промышленный район он повернул 3-ю гвардейскую танковую армию с вроцлавского на силезское направление, чтобы окружить противника в Силезии. С целью не допустить уничтожения фабрик, заводов и шахт и вынудить противника уйти из этого района Конев развернул 3-ю гвардейскую танковую армию таким образом, чтобы у врага оставалась узкая полоса для выхода из котла. Одновременно были активизированы действия войск 21, 59 и 60-й армий, которые вынуждали противника начать поспешный отход.

И.С. Конев умело организовывал и успешно осуществлял форсирование ряда крупных водных преград, в том числе Днепр, Днестр, Южный Буг, Висла.

Особенность стиля руководства Конева заключалась и в том, что он считал необходимым приблизить управление к войскам. Обладая мужеством, самообладанием и самоотверженностью, Иван Степанович часто выезжал непосредственно в боевые порядки войск, в ряде случаев рискуя своей жизнью. Так, в начале Львовско-Сандомирской операции он продолжительное время находился на командном пункте командующего 60-й армией в колтувском коридоре. То, что он увидел здесь своими глазами, позволило ему принять решение — рискованное, но, как оказалось, правильное: ввести в сражение две танковые армии и два танковых корпуса. Например, в Корсунь-Шевченковской операции Иван Степанович расположил свой командный пункт в самой узкой части горловины, отделявшей окруженную группировку противника от рвавшихся ей на помощь дивизий врага. При вводе подвижной группы фронта он выезжал на командный пункт той армии, где решалась эта важная задача.