Маршал Конфедерации. Карста

— А что, по-вашему, присутствует… в тутошнем… хм… диалекте? — демонстративно игнорируя упрек, Роланд осторожно извлёк из-за пазухи вполне пригодные ещё огарочки свечей, уместно предположить, оттуда же, от Превосходительства, заменил ими сгоревшие, поджёг от лучины. — Научите нас, пожалуйста! — походя отфутболил в угол остатки крысиного банкета. — Вы же там, в Центре, самые умные! Всё знаете, всё умеете! Хансвурсты²⁰, мля!

— Скажи лучше, где пропадал, бубёныть? Все жданки съел!

— Где, где… Город такой в Казахстане есть — Караганда! Поди, слыхал? В условленном месте! Где же ещё? Птичку почтовую хоть бы прислали! Какую-никакую весточку! — стало светлее, фламберг, наконец, показался во всей своей огненной красе. — Это что ещё такое?! Холи шит²¹! Святая Мандрака²²! Умом, что ли, все там тронулись?! Гвоздь в седле! Ты чего сюда притащил, осёл безмозглый?! Совсем еб*нулся, думмкопф²³?!

— Да что с тобой случилось-то, Рол, в самом деле?! Меч как меч, ничего особенного…

Пришло время, думается, представить восхищённой публике нашего нового знакомца. Забудем ведь, вспомним позже, а уж вроде как и ни к чему, быть может. В столь беспокойную пору от чумной болезни помереть запросто, иль убьёт кто по недомыслию. Итак, его звали Роланд. Гражданин ГДР, в совершенстве владеет основными европейскими диалектами, включая, как вы уже наверняка заметили, русский матерный. В сравнительно недавнем прошлом — сотрудник Штази²⁴. Рыжий, невысокий, кряжистый, руки волосатые, малость кривоногий, словом, местный типаж. Годков где-то за шестьдесят, по всем различимым признакам много старше Юрия.

Одет неброско. Ткани добротные, пошито аккуратно. Обувка приличная. Как говорится, простенько, но приличненько. Лицо умное, открытое, выражения, надо сказать, менее воинствующего. Скорее — интеллигентного, коль скоро схожие по смыслу определения в принципе приемлемы к нечёсаным, безобразно заросшим физиономиям. Волосы тёмные с проседью, нос прямой, глаза светло-карие, чуть навыкате, спокойные, и даже теперь волнение его выдавал лишь повышенных тонов, слегка срывающийся голос:

— Ничего особенного, говоришь?! У нас в Своне, чтоб ты понимал, легальное оружие только монахи куют. Дрек мит пфеффер²⁵! Исключительно их прерогатива! Конкурентов без суда и следствия железом калёным в подвалах монастырских выжгли и внимательнейшим образом теперь доглядывают, чтобы никто, нигде, ни-ни с оружейным железом не шалил. Плуги, бороны, гвозди, подковы — это пожалуйста! Хоть пояс верности жене! За ваши пфеннижки — любой изврат! Всякое же колющее, режущее, ножик самый малюсенький перочинный — табу! Безусловно, сподручно и к палке гвоздь присобачить, но это уже другая статья, причём в твоем случае доказывать-то особо нечего, контрабанда, и дело с концом! Не свонских оружейных дел мастеров эта работа, сразу видно. Уж чёрт-те, когда орденские повсеместно запретили употребление и, соответственно, изготовление подобных извращенских волнистых штучек! Улавливаешь? Чирей на пятке! Что интересно, как бы это кому ни показалось странным, именно с позиций гуманности.

«Да уж! Гуманности в этом сумеречном жутковатом мирке хоть отбавляй! — Юрий перебирал в уме скупую нарезку сведений, упиханных в него за несколько дней сотрудниками Центра подготовки Специальных Операций. — Старина Рол, вон, поди, лет двадцать уже, наверное, торчит здесь, бедолага! И ведь не свихнулся ещё! Как только человеком умудряется оставаться?»

— …В действительности, ежели приглядеться, ничего странного в том нет, особенно учитывая необычайную тягу туземцев к выяснению отношений с использованием всевозможных подручных средств, в первую очередь, естественно, дробящих, рубящих, колющих и режущих. К числу коих относятся, безусловно, и мечи. Фламберги, кстати говоря, в ту далекую пору пользовались в народе огромной популярностью именно благодаря заложенной в них конструктивной особенности без особых усилий наносить противнику практически неизлечимые ранения. В какой-то момент даже возникла угроза потери боеспособности значительной части свонской армии! Это в мирные-то дни! А главное, из-за чего? Я тут недавно у судьи в библиотеке дубликат чрезвычайно любопытного документика тридцатилетней давности отковырял. Простофиля мой, попутно замечу, до сих пор абсолютно убеждён, что его зятёк ни читать, ни писать не выучен. Святая наивность, да хранит его Ваагл Великодушный! Так вот одним из первых пунктов сего документа значилось примерно следующее: «Ввиду участившихся фактов смертельных и приводящих к оным исходов бытовых ссор в казармах и в походах армии Её Величества, с целью пресечения и дальнейшего недопущения подобного, приказываю!..» Далее следовал обычный, как и в любой армии, бесхитростный набор громогласных, ни к чему не обязывающих мер. Типа, красиво отписались — баба с возу! Жуйте кизяк! Причина, надеюсь, теперь понятна?