Маршал М. Н. Тухачевский

Тщательное изучение документов и допросы привлеченных к ответственности следователей НКВД, непосредственно причастных к делу, свидетельствуют, что оно являлось результатом преднамеренной фальсификации, угодной Сталину и его ближайшему окружению, и велось преступными методами.

Мы уже говорили о том, как в НКВД были вырваны показания о «заговоре» в Красной Армии у Примакова. Но этих голословных показаний, не подтвержденных фактами, было явно недостаточно. Тогда 8 мая 1937 г. таким же способом следователи получили «нужные» показания от арестованного работника Генштаба комбрига Медведева. Позже он отказался от своих показаний, заявив, что давал их по принуждению. Однако под физическим воздействием его «вернули к прежним показаниям». 13 мая по указанию Ежова арестовали ближайшего соратника Ф. Э. Дзержинского А. X. Артузова, одного из руководящих работников НКВД. На одном из допросов Артузов «показал», что после поездки Тухачевского в 1931 г. в Германию под фамилией Тургуева оттуда поступила информация о подготовке в Красной Армии заговора и о том, что возглавляет заговор генерал Тургуев. Предшественник Ежова Ягода тогда не придал значения полученной информации и приказал сдать материал в архив. Однако Ежов, узнав о нем, ухватился за устраивающие его сведения и приобщил к делу.

К тому времени в руках Ежова уже находилась и фальшивка, сфабрикованная в Берлине. Очень кратко о ней говорится в заключительном слове Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева на XXII съезде КПСС².

¹ См.: Правда. 1988. 29 апр.

² См.: XXTI съезд Коммунистической партии Советского Сою-» за. Стенографический отчет. М., 1962. Т. 2. С. 585—586.

ш

Некоторые детали, почерпнутые из зарубежных изданий, в том числе мемуаров сотрудников гестапо, приводятся в советской литературе, изданной до начала свертывания критики культа личности Сталина, в частности в книгах Л. В. Никулина и А. М. Некрича ²⁰⁴. В отрывке из книги немецкого историка Пауля Карелла «Война Гитлера против России», опубликованном в еженедельнике «За рубежом» в мае 1988 г., сообщается: представитель Ежова заплатил гитлеровскому разведчику за фальшивое досье Тухачевского 3 миллиона рублей. Хотя в названных трудах излагаются несколько отличные версии подготовки и осуществления провокации, но ее суть остается одна.

Совершенно секретная операция, имевшая целью скомпрометировать Тухачевского и других видных советских военачальников в глазах Сталина, возглавлялась руководителем «Службы безопасности» Гермапии Гейдрихом. При ее подготовке он прежде всего исходил из особенностей характера Сталина: его подозрительности, жестокости, нетерпимости к неугодным людям. Если Сталин подозревает своих высших командиров в заговоре, считал организатор провокации, то он, несомненно, ищет доказательства их измены. А если доказательств не существует, их надо создать.

Со второй половины 1936 г. началась тайная подготовка «документов», «обличающих» Тухачевского и других представителей высшего командования Красной Армии в связях с немецким генеральным штабом, в намерении осуществить с его помощью государственный переворот и захватить в свои руки власть. Копировались почерки, подделывались подписи, штампы. К апрелю 1937 г. «документы» были подготовлены. Через немецкого агента в Праге фотокопия их попала к президенту Чехословакии Э. Бенешу. Руководствуясь, видимо, добрыми намерениями, Бенеш сообщил о них Сталину.

Столь стремительное развитие последующих событий показывает, что установлением подлинности полученных «документов» и доказательств вины Тухачевского и других осужденных не занимались. Подложные документы гитлеровской разведки могли лишь ускорить уже подготовленную расправу. Произведенные аресты вызвали ликование в Берлине.

И аресты, и ведение судебного процесса являют собой цепь беззаконий и произвола. В уголовном деле нет санкций прокурора на арест. Вместо них на первых страницах дела справки стандартного содержания: «Органы НКВД располагают данными о враждебной деятельности...» О самой же деятельности ничего конкретного. В протоколах допросов, даты которых не всегда соответствуют датам арестов, не записано ни одного протеста, ни одного возраженйя подсудимых против выдвинутых обвинений во вредительстве, шпионаже, сговоре о свержении Советской власти. «Нужные» показания часто придумывались следователями, а не были высказаны обвиняемыми. Во всех случаях зафиксировано полное признание виновности. А сохранившиеся на некоторых страницах протоколов следы крови говорят о жестокости следователей. Об этом рассказал следователь-преступник Ушаков.