Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца»

– Сегодня – нет. Он еще под наркозом. Завтра после обеда за вами заедет машина. Я поговорю о том, чтобы вас на время освободили от обязанностей…

Спустя два часа

– Инфаркт? – недовольно переспросил Сталин.

– Так точно, – кивнул Берия. – Подробности диагноза пока уточняются, но уже сейчас можно точно говорить о естественных причинах. Врачи ссылаются на общее переутомление. Он ведь спит по несколько часов в сутки.

– Сейчас всем тяжело, – холодно произнес Сталин. – Как быстро он сможет встать в строй?

– Не меньше месяца. По крайней мере, Лукомский и Чернов сказали, что ровно столько и продлится строгий постельный режим. А дальше нужно будет смотреть по ситуации.

– Не было печали… – покачал головой Хозяин.

– Если все пойдет по плану, то его присутствие не так уж и нужно, – потер лоб Берия. – Он потому и упал с инфарктом, что работал на износ и успел все подготовить. Генеральный штаб и командующие фронтами должны сами справиться. А ко второй стадии он должен подтянуться.

– Будем надеяться… – тяжело вздохнул Иосиф Виссарионович, потирая виски. Ему и самому нужно хорошенько выспаться, чтобы вот так же не упасть… Ведь он не имел права даже умереть до победы.

Глава 8

9 июня 1942 года. Берлин

Гальдер который час сидел возле камина и задумчиво курил. Два дня назад началось контрнаступление русских. Вроде как «неожиданное», хотя оно давно напрашивалось. Да и контрнаступлением это назвать можно было только с огромным трудом, так как никакого решительного натиска со стороны Вермахта не получилось даже условно. Не наступление, а какое-то недоразумение. Не так он представлял себе войну… не так. Да, впрочем, оно и к лучшему, наверное. По крайней мере, меньше немцев погибнет в этой бессмысленной затее.

Хотя Гитлер, по слухам, заходился в истерике, ибо совершенно не понимал, почему его доблестные арийские войска не желают побеждать и так легко откатываются под ударами русских. А главное – его чудовищно раздражали сдачи в плен иногда целыми батальонами. Что и говорить о тыловых службах, которые даже не пытались оказывать сопротивление прорвавшимся механизированным колоннам противника и его парашютистам…

– Вы позволите? – В дверях стоял Дениц.

– Да, проходите, – вежливо кивнул Гальдер. – Как там дела? – Он махнул головой в сторону улицы.

– Да сложно сказать, – неопределенно пожал плечами гросс-адмирал. – Сведений очень мало. Русские сбросили ночной десант на тыловые объекты и перерезали многие мосты и узлы связи. Попытки восстановить управление войсками пока проваливаются.

– Неужели так много десантников?

– Их действительно немало. Но важно еще то, как они вооружены. Компактные самозарядные винтовки под уменьшенный винтовочный патрон[23]. Пулеметы, в том числе тяжелые. Минометы. Ручные реактивные гранатометы. В общем – очень необычно. Разве что пушек с танками нет, хотя я слышал о том, что у десантников все-таки присутствует артиллерия, правда, безоткатная. Но ее, к счастью, не так много. Но это еще полбеды. Пользуясь полным господством в воздухе, русские в минувшую ночь подвозили им боеприпасы и продовольствие легкими самолетами и винтокрылыми машинами вроде наших «колибри», только более тяжелых и мощных. Так что десантники не жалеют патронов, и штурмовым отрядам приходится очень непросто. И ведь чуть ли не голой пехотой приходится атаковать, ведь ни авиацию, ни тяжелую артиллерию мы задействовать толком не можем, а танки все на передовой.

– С самолетами и танками понятно, в чем проблема, – кивнул Гальдер. – А с пушками что не так?

– Две причины. Во-первых, они полностью вовлечены в отражение наступления русских, и каждый ствол на счету. Во-вторых, нам нужно именно захватить эти объекты, а не уничтожать.

– А направить отступающие части на штурм нельзя?

– Они захватили эти объекты в ста – ста пятидесяти километрах от линии фронта. Наши войска просто не успели еще откатить так далеко. Тем более что после начала прорыва механизированных колонн им не до отступления – большая часть ведет затяжные бои в неполном окружении, не имея возможности покинуть позиции.

– Сколько еще дней все это продлится?

– Я не в курсе таких подробностей, – пожал плечами Дениц. – Все-таки военно-морские дела мало с сухопутными операциями пересекаются.

– Понимаю, – кивнул Гальдер с задумчивым видом. – Но сами-то как думаете? Удержим удар?

– Вряд ли. Сами знаете, какие настроения в Вермахте. Боеспособность очень низкая. Люфтваффе очень сильно потрепаны, их считай, что и нет. Панцерваффе кое-что могут, но без крепкой пехоты они ничего не решат.

– Вас задействовали в отражении наступления русских?